Синдром Петрушки
Шрифт:
– Все, доктор. Шехерезада прекращает дозволенные речи. Пей свое пиво, и…
В этот момент из-за колонны к нашему столику выкатился Колобок. Некий господин с маленьким упругим и высоким животиком, с виду надставным: он торчал под вишневой бабочкой. И бритая голова была сама по себе глянцевым колобком, и круглый носик был крошечным колобком, и круглый, отнаждаченный бритвой подбородок…
Он налег животом на Петькину спину и ладошками стал оглаживать его плечи.
– Ну, Петюша… – повторял он, поглядывая на меня, – ай да Петушок! Это ж прямо ужас, а?! Это ж какой шикарный номер: после него у всех мужиков в округе неделю стоит, как на параде, никакой виагры не надо!
– Познакомься,
И вдруг все сложилось, щелкнуло и обернулось ясной картинкой. Тем более что Миша как-то сразу поскучнел и, протянув мне маленькую пухлую руку, пробормотал:
– Давно, давненько не был, что там у нас, как дела? Бузят арабы? Ну ладно, побегу там… еще разобраться… кое-что… – И, снова огладив Петькино плечо, покатился меж столиков, но вдруг вернулся: – Во дела! Гонорар-то забыл! – Голубой конверт переместился из кармана смокинга в карман фрака, а Колобок стал откатываться, приговаривая: – Ребята, заказывайте, что хотите, любую выпивку, любое блюдо, на здоровье! Я позвоню, Петюш, мы еще наметим кое-что…
– Что? – спросил меня мой приметливый друг. – Есть наблюдения?
– Еще какие, – отозвался я. – Твоего Колобка наверняка разыскивает израильская полиция. Я его сразу не признал – видел не в смокинге, а в шортах и в пляжных тапочках на босу ногу. Он когда-то заправлял у нас чуть не всем русским книжным бизнесом. Мне однажды послали из Москвы ящик со справочниками, и тот затерялся в контейнере какого-то оптовика. Ну, я поехал в Тель-Авив его разыскивать.
– И нашел?
– А как же. Вот этот самый Миша его и затерял, но вынужден был найти – я сказал, что пришибу его на месте, и он поверил на слово. Прямо перед глазами он у меня: весь такой уютный, славный; в резиновых шлепанцах – круглые пальчики… Спалил два магазина конкурентов и исчез при невыясненных обстоятельствах. Статья даже была в газете. А сейчас вон – смокинг, бабочка… Так он купил это шикарное заведение, что ли?
Петька с любопытством присвистнул.
– Не знаю, купил или арендует. Я не вдаюсь.
– А ты обернись и вдайся разок. Сразу поймешь, каким бизнесом он заправляет. И почему ему так необходимо, чтобы у всех мужиков в округе…
Петька развернулся и увидел то, что уже минут десять наблюдал я, поскольку в отличие от него сидел лицом к сцене. Там, вокруг шеста, поочередно и старательно, под шепотливую подвздошную музычку и оплеухи фиолетовых вспышек вращались девочки в одних лишь босоножках на гигантских каблуках. Впрочем, вру: были еще номинальные трусики, по сравнению с которыми листок на гениталиях античных статуй выглядел ватными штанами путевого обходчика. Если этот стриптиз считался «легким», то тяжелого я просто вообразить себе не мог. Это был парад местных планет («горячие чувства не знают выходных!»): блондинка сменяла брюнетку, за ней к шесту выходила рыжая, после чего возвращалась брюнетка. Разнообразие зрительного ряда исчерпывалось цветом волос, все «артистки» производили одни и те же движения: медленно истомно задирали ноги, покручивали задом, изгибались и прогибались (у меня при этом возникали исключительно медицинские ассоциации по части незабвенной бабуси). И на позах, и на самих девочках лежал отпечаток тошнотного штампа, унылого несоответствия этой сцене, всему прекрасному залу, с его витражами, колоннами, щедрыми ангелами на потолке, глядящими вниз с отрешенными лицами.
– Увы, – сказал Петька, отворачиваясь от сцены и пробуя принесенное пиво. – Они
И он пустился в рассуждения о сценическом несоответствии в пропорциях шеста и женских фигур, об отсутствии постановочной фантазии и о чем-то еще, что его занимало… Я же, поглядывая на кружение грудей и ягодиц вверх и вниз по шесту и вокруг него, переводил взгляд на безмятежное Петькино лицо, в который раз поражаясь герметичности сознания этой уникальной личности.
Его не касалось окружающее; он пребывал в абсолютном спокойствии – да и о чем стоило тревожиться? Лиза – его единственная забота в тутошнем, не кукольном мире – сейчас находилась дома, в безопасности, была на данный момент здорова. Все остальное не заслуживало ни малейшего внимания.
И неожиданно меня это разозлило.
– Послушай, – решительно перебил я, обрывая его рассуждения. – Я ведь как раз хотел поговорить с тобой о Лизе, пользуясь тем, что мы одни…
– А мы одни? – удивился он, мельком обернувшись на сцену, где у шеста не слишком синхронно крутились уже две одалиски. – И при чем тут Лиза? Она в полном порядке.
– Что ты заладил одно и то же! В порядке, в порядке… Для тебя «порядок», когда она не ходит по стенке, не мелет чепухи и не мешает тебе заниматься твоими делами.
Это было и грубо, и несправедливо, но мне вдруг захотелось основательно встряхнуть этого кукольного эстета во фраке. И видит Бог, я имел на это право.
– Кстати, из-за твоей самоуглубленности и всегдашнего желания спрятать голову в песок ты пропускаешь момент, когда надо срочно вылетать ко мне, поэтому и привозишь ее в тяжелом состоянии. А это – лишние недели и даже месяцы ее лечения. Ты поэтому и себе вредишь.
– Господи, – пробормотал он растерянно. – Какого черта ты затеял этот разговор? Все же хорошо, правда – хорошо…
– Вот и стоит думать, пока все хорошо, что дальше делать. Лиза должна быть чем-то занята. Не только поисками квартиры.
– Но она занята! – крикнул он. – Я все время даю ей работу, я слежу, чтобы…
– …ты следишь, чтобы у нее было достаточно деревянных носов, – вставлять их твоим спейблам и кашпарекам. А где написано, что Лиза должна заниматься только тобой, твоими куклами?
– Борька… – ошеломленно проговорил он. – Ну что ты напал на меня! Ты же прекрасно знаешь ситуацию. Что ты предлагаешь?
– Определи ее на какие-нибудь курсы. В ее возрасте еще вполне можно приобрести профессию.
– Какую? – воскликнул он. – Бухгалтера? Да она с ума сойдет!
Последнее замечание выглядело – на фоне всей его жизни – даже забавным.
– Сойдет, сойдет… если все так и будет продолжаться. Послушай: она – не алкоголик на трудотерапии, чтобы клеить какие-то там носы или не знаю что еще. Купи ей компьютер! Ты – последний в природе, кроме племени австралийских бушменов, у кого нет компьютера. Определи ее на курсы какой-нибудь графики, дизайна или хрен там знает чего. Это интересно, и Лиза – способная девочка, она все отлично осилит…