Sindroma unicuma. Finalizi
Шрифт:
Одуванчик спрятался за спиной Улия Агатовича, дрожа от страха. Хорошо, что я онемела, не то завизжала бы как поросенок, которому показали мясницкий нож и рассказали в подробностях о его назначении.
– Видите ли, мы не привыкли к большому скоплению людей, - вскинул голову смелый доктор. Он оказался на голову ниже Рубли.
– Ребенок испуган и вряд ли сообразит, о чем пойдет речь.
– Улий Агатович, рад тебя видеть, - протянул руку премьер-министр, и доктор, зардевшись, ответил на крепкое рукопожатие.
– Тем, кто не задействован, покинуть помещение, - приказал
– Ну-с, дорогой мой, я начитан о твоих успехах, но хочу убедиться лично и взглянуть на сей уникальный случай. Можно сказать, чудо.
Уникальный случай осторожно выглянул из-за спины доктора. В стационаре осталось от силы человек шесть из числа посторонних. Мой отец был хмур, но спокоен, а Мелёшин-старший невозмутим.
Улий Агатович отошел в сторону.
– Вот, - показал взмахом руки на свое детище, и я потупилась, не решаясь встретиться со сканирующими взглядами мужчин. В горле пересохло, щеки заполыхали огнем. Если меня спросят о чем-нибудь, не смогу выдавить ни слова.
– Значит, из-за этой пуговки твой отпрыск потерял голову, - повернулся премьер-министр к Мелёшину-старшему, и тот ответил вежливой улыбкой.
– Предатели не дождутся нашей слабости! Впустую стараются. Нас не взять голыми руками!
– вдруг объявил Рубля громогласно.
– Дайте-ка последнюю сводку.
Мужчина с квадратным лицом передал папку.
– Та-ак, - заглянул в неё руководитель страны.
– Стабильный ноль без изменений... Что ж, коли угодно судьбе... За все нужно платить, в том числе и за жизнь. И цена оправдана.
Я запуталась в его словах. О чем он говорил?
– Записывай, Иванов, мой указ, - велел премьер-министр.
От стены отделился знакомый скандальный распорядитель с приема "Лица года", держа наготове блокнот и перо.
– В качестве компенсации за возмутительнейшую и бесчеловечную попытку причинения вреда генофонду нации, а также за героические усилия, приложенные для выздоровления, постановляю... Первое. Обеспечить пособием в размере десяти тысяч висоров ежемесячно Папену Эву Карловну с зачислением указанной суммы на личный счет до момента возвращения к ней висорических способностей.... Второе. Компенсировать аренду за жилое помещение, выбранное на усмотрение Папены Эвы Карловны, до момента возвращения к ней висорических способностей... Третье. Обеспечить Папену Эву Карловну ежегодным бесплатным оздоровительным лечением не реже двух раз в год до момента возвращения к ней висорических способностей. Четвертое. Расходы по статьям затрат - пункты один, два, три - аккумулировать на отдельном счете. Учет средств, планирование и ответственность за своевременное исполнение указа возложить на министерство экономики, - посмотрел Рубля на моего отца, который застыл изваянием.
– Пятое. Департаменту правопорядка обеспечить безопасность Папены Эвы Карловны до момента взятия под стражу обвиняемого в покушении на жизнь. А если кто-нибудь посмеет ткнуть в деточку пальцем и обидит словом или делом, самолично накормлю... чем?
– обернулся премьер-министр за подсказкой к Иванову: - Так и есть. Накормлю гиперацином всех желающих, чтобы почувствовали на собственной шкуре прелесть отдыха на больничной койке. Тебе, Артём Константинович, вверяю объединение двух департаментов. Твои ребята показали себя с наилучшей стороны. Погорячился я на приеме, что и говорить. А Кузьма сплоховал, не потянул. Испоганил весь смысл, который изначально вкладывался в Первые отделы.
Мелёшин-старший коротко кивнул.
– Так. Деточке нужно отдыхать и набираться сил, а нам пора. Дела не терпят отлагательств. По приезду жду на ежедневной планерке. До свидания, Улий Агатович. Ух, ты мне!
– погрозил шутливо премьер-министр и похлопал доктора по плечу.
– Не сомневался в тебе, друг мой.
Распрощавшись с Улием Агатовичем рукопожатиями, а со мной и Эр - короткими кивками, гости покинули стационар.
Что это было?
– уставилась я на закрывшуюся дверь.
Только что моя тайна перестала быть тайной. Ма-ама!
_________________________________________________________
ДП, дэпы (разг., жарг.) - Департамент правопорядка
Спириты* - те, кто занимается спиритизмом, то есть вызывает духов для общения
сertamа*, цертама (пер. с новолат.) - состязание, соревнование, как правило, нелегальное
24. Моццо
Со мной приключилась затяжная истерика, и доктор, оставив тщетные попытки успокоить и вразумить, вколол снотворное. Ближе к вечеру, после пробуждения и протирания заспанных глаз, с Улием Агатовичем состоялся разговор - о нулевых потенциалах, о самочувствии и о том, как жить дальше.
– Простите, дорогушечка, за ваше потрясение. Уж как я противился визиту высоких гостей, а не смог убедить их повременить. В этом моя вина. В последнем медицинском заключении я отметил, что теперь ваша психика достаточно устойчива к различным раздражителям, и наши руководители поспешили удовлетворить любопытство, - покаялся в своем проступке доктор.
– Ведь чудом явился не только выход из комы, но и стремительность, с коей к вам возвращаются навыки, знания и память. Вашу реабилитацию можно сравнить с пружиной, которая, разжавшись, вытолкнула сознание из спячки с немыслимым ускорением.
– Благодаря им, - кивнула я на приборы, в окружении которых стояла кровать, - и вам. И еще Эр и Эм.
– Согласен. Современная и сложная аппаратура немало помогла в выздоровлении, как и новейшие лекарства с вис-добавками, но еще раз повторюсь, без "пружины" на восстановление ушли бы месяцы, если не годы. И профессионализм медперсонала в данном случае играет лишь сопутствующую роль.
– "Пружина" - это фотографии Мэла, которые мне показывали?
– Нет. Она гораздо глубже. Из-за нее организм переборол действие яда, и вы открыли глаза, начав дышать самостоятельно. А уж мы нащупали стимул для дальнейшего толчка.
Улий Агатович, конечно, увлекательно рассказывал, осыпая сенсационное выздоровление комплиментами вроде "чуда" и "уникальной невероятности", но в свете визита Рубли восхваления перестали радовать. Меня лечили, кормили, за мной ухаживали, тренировали тело и дух, но ни разу не спросили, вижу ли волны. Почему?