Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь

Абанов Виталий

– Но зачем вы тогда преследовали этих, громил? – спросила Юки. Про себя я отметил, что она уже не рвется отрезать мне голову, а с интересом слушает. Да, вот это тоже трюк, уважаемая Юки, начни говорить, и тебе уже будет труднее отрезать мне что-либо. В этом твоя ошибка, Снежная Королева, если ты пришла вскрыть мне горло, вспороть живот и раскидать окровавленные кишки по поляне – тебе надо было делать это сразу. Те, кто разговаривает со мной, совершают ошибку, потому что главная суперсила и в этом и в прошлом мирах – это не способность заморозить, сжечь или иным способом умертвить все окружающее. Есть такая способность, которая

позволяет ужиться даже заклятым врагам, вселить в людей уверенность и поднять с колен, внушить отчаявшимся надежду и подарить людям жизнь. Она называется – навыки коммуникации. Общения.

– А знаешь, почему я смеялся? – Не отвечаю на ее вопрос я. Да, вопросом на вопрос.

– Конечно же нет. – Юки успокоилась, сидит в идеальном сейдза, как мастер на чайной церемонии.

– Тебе не кажется, что наша жизнь – это какой-то сценарий? Кем-то написаны все эти реплики, ситуации, все эти конфликты… все предопределено?

– Я… не думала об этом. – Хмурится Юки.

– Смотри – ты, член команды местных героев, правильная и положительная, исключительная перфекционистка. И вдруг узнаешь, что твой одноклассник – чистое зло, лидер команды преступников, как ты выразилась. Какой должен быть сценарий? Правильно – ты должна отрезать мне голову. Или ногу. Во всяком случае попытаться. Это как ехать на вагончике по рельсам – ты не можешь свернуть. Тебя не угнетает эта предопределённость? Делать то, что сказано, то, что нужно, то, что тебе говорят? Что тебе предначертано? Ведь ты все равно умрешь.

Юки вскинула голову, и в ее руке мгновенно оказался ее ледяной клинок, она тут же приставила его к моей шее. Я даже не шелохнулся, улыбнувшись.

– И я умру. Все умрут. Не сейчас, так попозже. Даже если где-то по земле ходит один бессмертный супер – и он умрет. Пусть он проживет миллиарды лет, до самой тепловой смерти вселенной, но и вселенная однажды умрет. И он вместе с ней. Уж про нас и говорить нечего, наша жизнь – ничтожный промежуток времени в геологическом смысле. И что? Ты хочешь провести этот ничтожный отрезок своего времени, катаясь по рельсам? Неужели не хочется свернуть с накатанного пути? Да просто отдохнуть?

Ее клинок касался моего горла, и я чувствовал холод, исходящий от него. Прикольно. Как мороженого поесть, подумал я. Интересно, а вот взять ее с собой на пляж жарким летним днем, так это же находка, а не девушка. Представьте себе, жара, солнце палит, а ты обнялся с Юки и тебе прохладно…

– Как говорят арабы, смерть – это стрела, пущенная в нас, а жизнь – это то время, которое она летит. В каждого из нас уже пущена эта стрела, – продолжил я.

Юки молча убрала клинок от моей шеи. Жаль. Было прохладно – локально, именно в этой области. Наверное, простужусь.

– Поэтому и убивать друг друга нам нет смысла. Ты хочешь моей смерти? Я все равно умру. Достаточно посидеть на берегу и подождать, пока время не пронесет мой труп мимо тебя. Но, если это для тебя так принципиально, я готов умереть и сегодня. – Я сел поудобнее и выпрямился. Время истины. Как там говаривал наш сержант: вперед, обезьяны, или вы хотите жить вечно? Нет, не так: а, вот – сегодня прекрасный день, чтобы умереть.

– Сегодня замечательный день. Я поговорил по душам с тобой, Юки. С Аей-чан. Утром мы поговорили с сестрой. Вчера я хохотал над шутками моих… друзей по команде. И вот… этот день ничем не хуже, чем другие. Сегодня прекрасный день, чтобы умереть.

Поэтому – пожалуйста, если это тебе так важно, убей меня. – Я наклонил голову набок и посмотрел Юки в глаза. Интересно, чем это закончится. У меня есть серьезные опасения, что я могу и не выжить, если она снесет мне голову или воткнет клинок прямо в мозг, как ледоруб Меркадера. Но – ставки сделаны, ставок больше нет. Что там еще из несерьезных поговорок и народных мудростей? Семь бед – один ответ. И вот он, этот ответ – на кончике иссиня-белого лезвия, исходящего ледяным туманом.

– Но… ты не сказал, почему ты делаешь все это… – немного растерянно сказала Юки.

– А смысл? – пожал плечами я. – Ты все равно подумаешь, что я хочу избежать ответственности, что я на самом деле трусливый бандит, который, попав в трудную ситуацию, пытается наплести семь бочек арестантов, лишь бы спасти свою шкуру

– Но ты же спасал эту девушку… значит, ты был прав.

– Да, но при этом мы убили одного человека, – возразил я.

– Он был плохим! – выкрикнула Юки. Прекрасно. Просто прекрасно. Теперь уже она защищает меня. Может, сегодняшний день пройдет без декапитации. И может, ложась вечером спать, я сохраню все свои конечности, включая самые любимые.

– Мы напали на вас, – пожимаю плечами снова. Надо еще руками в стороны развести, и будет мой любимый жест в этом мире. Вот хрен его знает, как вышло. И ручками в стороны. Бывает.

– Ну… тут да. Но вы хотели спасти эту девушку, а мы… – Юки покусала губы. – Мы бы арестовали вас и… передали полиции. По крайней мере эту девушку. А там…

– Да, – сказал я, – у нас не было выхода. Я бы мог поговорить с вами, если бы у нас в запасе было полчаса. Час. Но тогда это бы единственный выход.

– Все равно я не прощу тебя за то, что ты натравил на меня эту…

Я вижу, Майко оставила по себе неизгладимое впечатление в неокрепших умах героев Сейтеки. Она умеет оставить неизгладимое, да. Можно сказать, ее фишка.

– Извини, – сказал я, опустив голову. – Было больно?

– Нет! Ни капельки не больно! – вспыхнула Юки, и впервые за все время нашего общения я увидел легкий румянец на ее щеках.

– Извини за то, что причинили тебе боль. Мы не хотели, правда. – Склоняюсь я в догэдза.

– Можешь встать. Это пустяки. Ребра уже зажили. – Она невольно подняла руку к груди. Грудь у Снежной Королевы была что надо, конечно, не сравнить с Майко, но редко кто может сравниться в этом с ней, а Королева и вовсе старшеклассница. Я то и выгляжу сопляк сопляком, а вот Королеву Юки уже можно на развороте глянцевых журналов печатать. В одном бикини. Или без. Я бы купил.

– О чем ты сейчас думаешь? – О, подозрение в голосе. Нет, это положительно какая-то магия. Откуда, ну вот откуда девушки и женщины этого мира знают, когда у меня в голове пошлые мыслишки появляются? Мистика.

– Эхм… да так, ни о чем… – смущенно почесываю затылок я. Мгновенно всплывшая в голове картинка, как я поднимаю голову с утра и удовлетворенно смотрю на обнаженную Королеву Юки, запутавшуюся ногами в простынях и мирно посапывающую во сне, абсолютно не помогает. Ну же, хватит гормонального передоза, куплю я журнальчики с сиськами, или вон, Майко за ними пошлю. Она ж взрослая. Правда потом меня задразнят до полусмерти, но зато журналы у меня будут. Или Читосе послать? Она так стебаться над нуждами подростка в пубертатный период не должна. Вроде.