Синдзи-кун. Тетралогия
Шрифт:
Легкая встряска головного мозга, не приводящая к потере сознания или падению, просто заставляющая приостановиться, чтобы взять окружающее под контроль. Любой человек, которому хоть раз в жизни попадало по голове знает это ощущение легкого ступора, попытки осознания ситуации, слабости в коленях.
Секунда, доля секунды — и этот эффект пройдет бесследно, человек выпрямится и продолжит атаку, и именно поэтому нельзя давать противнику опомниться после джэба. Рука в джэбе напоминает змею, индийскую кобру в броске, легкий толчок идет от бедра, вся сила всегда идет от бедра, от ног, продолжается небольшим разворотом корпуса, выпрямлением руки и заканчивается —
Парадокс, но человек, которому быстро стучат в голову — словно бы теряется во времени, процессор не успевает переварить информацию, он вынужден загружаться снова и снова, но удары мешают, прерывают процесс восстановления. Три быстрых, хлестких джэба остановили Цудзи на какую-то долю секунды и как только это произошло, я зарядил прямой правый, прямо ему в челюсть. Тунц! В правой руке что-то хрустнуло и Цузди рухнул на землю, закатив глаза.
— Черт! — сказал я, баюкая правую руку. Надеюсь, не сломал, косточки у Синдзи-куна слабые, с него станется.
— Ого! — сказал кто-то совсем рядом. Патлатый Акира, один из «Троицы отшельников»: — круто. Я такого ни разу не видел.
— Что? Да не может быть! Он мошенничал! — Акаи дернулся ко мне, явно с нехорошими намерениями и я поднял руки, готовясь встретить атаку, но патлатый положил руку ему на плечо и покачал головой.
— Все было честно, мелкий, не надо бучу поднимать. Мы все видели. Вон, Изаму и Горо видели все. Верно, парни? — его дружки кивают и Акаи словно бы сдувается, становясь заметно меньше.
— Но как это? — говорит он сам себе. Цудзи-кун начинает ворочаться на земле, открывает глаза и обводит окружающих недоуменным взглядом.
— О, живой. — чему-то радуется патлатый Акира: — встать можешь? — он протягивает руку, поднимает Цудзи с земли, деловито похлопывает, отряхивая от пыли, трогает ему лицо, словно что-то проверяя. Цудзи морщится от боли, но ничего не говорит, растерянно хлопая глазами.
— Нормально все. Даже перелома нет. — констатирует Акира: — ну и хорошо. Значит победил Ботаник-кун, а Толстожопый проиграл в честном бою. Хорошо я не стал на самом деле ставки принимать. — он обводит собравшихся взглядом и нахмуривается: — ну все, цирк окончен, что смотрите, бегом отсюда, скоро перемена закончится.
Народ начинает расходится, и я только сейчас понимаю, что рядом с кладовкой собрался почти весь наш класс и даже кое-кто из параллельных.
— Ботаник-кун! — говорит Акира, едва я делаю шаг к свите Снежной Королевы — близняшки смотрят на меня с округленными глазами, Ая (или Мико — никак не могу их различить) держит в руках мой пиджак и кусает губу в нерешительности: — Эй, Ботаник-кун!
— Акира-сан? — я поворачиваюсь к патлатому и обозначаю легкий поклон. Он хохочет. Ему явно плевать на градус угла спины при поклоне и уважительный суффикс.
— Ботаник-кун, а тебя я бы попросил остаться. Ты интересный малый и у меня к тебе есть пара вопросов. — он жмуриться, словно кот на солнцепеке. Я задумываюсь. Моя задача в этом мире, в этой новой реальности предельно проста — я хочу прожить спокойную и счастливую жизнь, наслаждаясь всем, что она может мне предоставить.
Да, закончить школу, поступить в институт, найти девушку своей мечты, или хотя бы спокойную и тихую Ямато Надешико и даже сделать парочку детей, завести кота и золотых рыбок, умереть в окружении внуков в преклонном возрасте и переродиться в слизь.
— Да, конечно, Акира-сан. — кивнул я: — только пиджак заберу. — я повернулся к Ае (или Мико) и, поклонившись (ох уж эта Япония), произнес: — благодарю за то, что позаботились обо мне. — А… да. Вот — пиджак, Синдзи-кун. — близняшка торопливо протянула мне мой пиджак, одновременно кланяясь. И как они умудряются все это вот проделывать? У европейца обязательно бы спину заклинило, а этим хоть бы хны…
— Спасибо. — принимаю пиджак и накидывая его на плечи — правая рука начинает саднить и просовывать ее в рукав сейчас не к месту и времени.
— Это было … интересно, Синдзи-кун. — говорит мне вторая близняшка и они кланяются мне уже синхронно. Юки Оно, или Снежная Королева девичьего прайда нашего класса тоже изображает поклон, но едва-едва, буквально только глазами обозначив наклон.
— Не думаю, что тебе надо оставаться тут… — говорит она, даже не взглянув на патлатого и его компанию: — Синдзи-кун. Уже скоро звонок.
— Спасибо за вашу заботу, Оно-сан. — говорю я: — это не займет много времени. Она поджимает губы и удаляется вместе со своей свитой. Близняшки семенят за ней, словно китайские мандарины за императором Шин Хуанди. Я поворачиваюсь к «Троице Отшельников». Они стоят все на тех же местах — патлатый Акира, худощавый Изаму и здоровяк Горо. Сигареты потушены, руки в карманах, небрежно облокотившись — кто об забор, кто на стену кладовой.
— И что это было, Ботаник-кун? — спрашивает Акира: — что это за техника такая? Ты не похож на бойца, у тебя нетренированное тело, да и удары эти… — он качает головой: — это не тцуки, здесь что-то другое. Китайское кунг-фу? Школа обезьяны?
— Нет. Это не кунг-фу. Это из бокса. Джэб. — говорю я. Скрывать нет смысла, техника джэба на вид простейшая. Вот научиться ее выполнять правильно — на это могут уйти годы. Джэб — это волна, которую надо научиться чувствовать, посылать ее, начинать движение с ног, с кончиков пальцев, бедер, плеча, разгиба руки и в конечном счете — доворота кулака. И научившись делать это волной, по очереди — научиться делать это все одновременно, так, чтобы твой кулак двигался словно язык змеи, преодолевая расстояние до противника менее чем за одну двадцать четвертую секунды. В этот момент кулак испытывает перегрузки до 10 джи — должен испытывать.
Одна двадцать четвертая секунды — это промежуток времени, необходимый глазу для того, чтобы заметить движение. Если ты движешься быстрее, наносишь удар быстрей — то его невозможно увидеть. Никто и не видит хороший джэб. От него защищаются, увидев движение ног, бедер, но если джэб исполнен настоящим мастером — то все происходит одновременно и заметить удар можно только почувствовав его. Боксеры высокого класса обмениваются сверхскоростными ударами где-то даже на грани интуиции, чувствуя противника, не давая ему атаковать, атакуя в ответ, атакуя раньше, чем противник сделает это.