Синеглазая ведьма
Шрифт:
Сара стояла, не двигаясь.
– Или мне придется кормить тебя самому? – Райфл вопросительно приподнял одну бровь. – Но в любом случае ты будешь есть, Сара Рун.
И он одарил ее одной из своих самых опасных улыбок, проникающих в самое сердце. Сара осторожно приблизилась к столу и села, расправив юбки. Райфл протянул ей хлеб. Сара взяла и положила себе на тарелку. Она помнила во всех деталях, как последний раз ела хлеб с этим человеком, и не собиралась допустить повторения того сладкого кошмара.
– Не надо
Но, подняв глаза, девушка лишний раз убедилась в том, что должна, как огня, бояться этого мужчины, перед которым она сидела сейчас совершенно беззащитная. Отблески огня плясали по лицу и волосам девушки, и Райфл смотрел на нее каким-то странным, затуманенным взглядом.
Сара не стала есть хлеб, отдав предпочтение нарезанному на куски яблоку.
– Что ж, давай поедим, – со вздохом произнесла она.
Райфл смотрел на нее еще несколько секунд, затем кивнул и приступил к трапезе.
Еда была не лучше и не хуже той, что приносили девушке каждый вечер. Мясо и хлеб, яблоки и кедровые орехи, немного тушеных овощей. Простая сытная пища. Но Сара не чувствовала ее вкуса. Даже того, что яблоко попалось жутко кислое.
– Ты ничего больше не вспомнила о замке Фьонлах, Сара?
Девушка продолжала жевать, не моргнув глазом.
– Увы, нет, милорд.
– Очень жаль, – сказал Райфл, отрезая ножом большой кусок мяса. – Я надеялся на твою помощь.
– Ты слишком многого ожидаешь от заложницы, человек-демон.
– Возможно, – согласился Райфл. – И все же продолжаю ждать от тебя помощи, Сара.
– Странные ожидания. Что же заставляет тебя думать, будто я способна предать собственного деда?
– Думай об этом не как о предательстве. Скорее тебе предстоит спасти его.
– Спасти его? – удивленно переспросила девушка. – Помочь тебе выгнать его из дома, где он родился и вырос и прожил всю свою жизнь – это ты называешь спасением? И ты собираешься спасти подобным образом всех жителей Фьонлаха?
– Но, по крайней мере, он останется жив, – возразил Райфл, продолжая жевать.
– О да! Как ему повезло! Дьявол из Леонхарта решил сохранить ему жизнь. Но для чего? Куда он пойдет? Ты думал об этом?
– Пусть отправляется в Леонхарт, – предложил Райфл. – Пусть ведет своих людей туда. Пусть попробует поголодать, как голодали десятилетиями мои люди. Посмотрим, как ему это понравится.
Он внимательно посмотрел на Сару, и что-то в лице девушки, должно быть, задело его, потому что Райфл раздраженно опустил на тарелку кусок мяса, который готовился поднести ко рту.
– Какого же ты нелестного мнения обо мне, Сара. Я не собираюсь никого изгонять из Олдрича. Каждый волен остаться там, где живет, если принесет мне присягу.
– А если нет?
Райфл улыбнулся улыбкой, не предвещающей ничего хорошего тем, кто не собирается ему присягать.
– Тогда, возможно, им придется голодать.
Сара подумала о своем дедушке, таком старом и почти беспомощном, о других людях, которые оставались в замке, ожидая конца света.
– Полная карта Фьонлаха была бы всем нам очень кстати, миледи, – тихо произнес Райфл.
– Но почему я должна помогать тебе? – вспыхнула Сара.
– Потому что ты умная девушка, – как ни в чем не бывало сказал Райфл, снова принимаясь за еду. – Заботливая. Милосердная. И мудрая. И все это подсказывает мне, что в этом деле у нас должны быть общие цели, миледи. Закончить все как можно скорее и безболезненнее. И по возможности без крови.
Сара сидела неподвижно, потрясенная его словами не меньше, чем, если бы Райфл снова поцеловал ее. Неужели она поняла его правильно? Неужели он действительно произнес все эти слова?
Сара провела большую часть жизни, никогда не слыша похвалы в свой адрес. Со временем это стало еще одним из неудобств, к которому девушка привыкла. За девять лет она почти поверила, что все, что говорит про нее настоятельница, правда. Она действительно упрямая. Своевольная. Неблагодарная. Она поверила в это и приняла без возражений. Какая-то часть ее до сих пор верила этому. Ведь, живя в монастыре, она и вправду нередко проявляла все эти качества.
Но эти слова, произнесенные Райфлом из Леонхарта… такие простые и, кажется, искренние… Они затронули какие-то чувствительные струнки в ее душе, о которых она никогда даже не подозревала. Поразмыслив, она сумела найти название охватившему ее чувству – благодарность.
Она испытывала к Леонхарту благодарность, смешанную со страхом, что все это может развеяться в любую секунду, если она поднимет глаза и увидит на его лице насмешку.
– Вы, верно, думаете, милорд, что меня легко сбить с толку комплиментами, – произнесла Сара, обращаясь к яблоку, которое держала в руке.
– Вовсе нет. – Райфл перестал жевать. – Я просто думаю, что ты похожа на меня.
– Похожа на тебя?
– Да. Ты любишь правду. Вот я и сказал правду.
Теперь Сара почувствовала вдруг, что ей просто необходимо взглянуть в лицо этому человеку. Подняв глаза, она поняла, что Райфл говорит абсолютно серьезно. Ни малейших признаков иронии не было в его взгляде.
– Я всегда буду говорить тебе правду, Сара, – пообещал он. – Можешь на это рассчитывать.
Последний кусочек яблока выскользнул из пальцев Сары на тарелку. Она нахмурилась, словно сердясь на него, и быстро положила руки на колени, чувствуя, что не сможет больше есть. Здесь было жарко. Слишком жарко.
После долгой паузы Райфл сказал:
– Ты не любишь есть в моем присутствии. Почему?
– Может быть, потому, что ты все время отвлекаешь меня вопросами и не даешь мне возможности наслаждаться пищей.