Синеглазка для Грома
Шрифт:
— Да какие шутки?! — закричал он во всю. — У нас в полку эпидемия гепатита! Трое солдат за прошлую неделю и один офицер! Личным распоряжением командира полка все батальоны обязаны сдавать мочу каждое утро и докладывать ему. Сегодня, когда комбат лично контролировал сбор анализов, один из бойцов не смог сдать. Мне было поручено предоставить сразу же при получении. Довольны? Теперь идите!
Казалось, еще минута, и его разорвет как ту гранату и разметает по разным углам.
— Х-хорошо… ой, так точно..
Как только за Грызуновым захлопнулась дверь, я взяла треклятый стакан и направилась к Грому. Постучав, вошла в кабинет. Он как раз разговаривал по телефону.
Заметив меня, сделал знак проходить.
Я поставила перед ним стакан и отошла немного. Гром что-то кричал в трубку, ругался. А потом с грохотом положил ее на аппарат.
— Черт знает что! Идиоты, уже и шага без меня ступить не могут! Все нужно контролировать! — крикнул и, не глядя, схватил стакан, поднося его ко рту. Я поняла, что вот-вот случится страшное. Рванув к нему, буквально выхватила из рук Грома, едва не расплескав половину на пол.
— Что вы творите? — зарычал на меня мужчина.
— Товарищ комбат, это не сок. Это моча рядового Самолетова.
— Что?!
Его глаза расширились в два раза. Ну все, мне конец. Этот точно пристрелит и закопает где-нибудь в лесочке. Наверняка, Грызунов решил отомстить мне таким образом.
— Моча рядового Самолетова, — повторила тихим, дрожащим голосом. — Товарищ Грызунов просил передать. Простите, я не хотела вам это нести, но он убедил меня, что вы сами отдавали приказ…
Гром снова опустил взгляд на злосчастный стакан.
— Не могли в банку налить, на кой хрен стакан портить? Дебилы… — проворчал.
— Ладно, свободны.
Махнув рукой, уселся обратно за стол, потеряв ко мне всякий интерес. Я не знала радоваться мне или плакать. Хотя, признаюсь, порыдала бы сейчас с большим удовольствием. Такой стресс за плечами.
— Мне забрать его?
Игорь оторвал взгляд от бумаг.
— Да, вылейте.
Кивнув, схватила стакан, но на полпути замерла.
— Простите, товарищ комбат. А как можно понять есть гепатит ли нет по моче?
Он посмотрел на меня задумчиво.
— Цвет. Если красная — значит болен.
Я кивнула и вышла.
***
— Ну что ты так долго? — подруга недовольно притопывала ногой. Только когда вышла из здания и вздохнула полной грудью, немного попустило. Как там говорилось? Кто в армии был, тот в цирке не смеется?
— Ты чего такая смурная? Случилось чего? — Женя взяла меня под руку и повела в сторону столовой.
— Комбат лютует?
— Нет, что ты. С ним, слава богу, все хорошо. Грызунов этот… неприятный такой тип.
Мне не хотелось вдаваться в подробности этой странной истории.
— Ой, Ванька мне про него рассказывал. И если Сугробова отправят на КМБ, то Грызунов будет проводить полковые занятия. Вот это будет плохо…
— Слава богу, нам это не грозит!
Женя покосилась на меня, усмехнувшись. Я хотела поинтересоваться, почему она так отреагировала, но тут мы услышали громкую песню, которую хором напевали солдаты, чеканя строевой шаг по плацу. Посередине стоял Сугробов и хмуро следил за бойцами.
Богатырская наша сила –
Сила духа да сила воли.
Богатырская наша сила –
Сила духа да сила воли.
Богатырское наше правило –
Надо другу в беде помочь,
Отстоять в борьбе дело правое,
Силой силушку превозмочь!
Слова песни и то, как она звучала в исполнении солдат заставило нас остановиться. Сугробов отдал команду строиться. Спустя несколько мгновений, бойцы уже стояли в ряд.
— Реутов, это что за блеяние? Ты слов песни не знаешь? — спросил Ваня, подойдя к одному из солдат.
— Никак нет, товарищ старший лейтенант. Знаю.
— Так чего голоса твоего не слышу?!
В ответ тишина. Тогда Сугробов набрал побольше воздуха в грудь и пророкотал.
— Рота! При исполнении песни открывать рот на ширину приклада!
— Так точно! — ответила солдаты.
— Ты смотри какой он у тебя бывает…командир, — протянула со смехом. Так непривычно было видеть Ваню строгим. Женя проворчала что-то себе под нос. В этот момент Сугробов вдруг повернулся и посмотрел на нас. Женя тут же одернула меня.
— Пошли.
***
Мы устроились за дальним столиком. Особого аппетита не было из-за жары, поэтому я выпила только компот. Женя так вообще была сама не своя.
— Ты не поговорила с комбатом? — спросила подруга.
— Нет, утром не было возможности, после обеда скажу.
Она кивнула.
— Ты не расстраивайся так, мы обязательно что-нибудь придумаем!
Снегирева вдруг посмотрела куда-то поверх моей головы.
— Ты все доела? — спросила меня и принялась подниматься из-за стола.
— Да… — я непонимающе смотрела на нее.
— Тогда идем! — прошипела и направилась к стойке с грязной посудой. Оставив там свой поднос, подруга пошла к выходу. Я за ней. Только когда был уже в дверях столовой, я увидела, что ее спугнуло. Сугробов. Он стоял прямо на входе.
— Жень, — ротный попытался остановить ее. Но подруга ловко вывернулась из рук жениха и выскочила на улицу.
Снегирева шла слишком быстро. Я еле поспевала за ней. А когда догнала, заметила слезы в ее глазах.