Синеглазка для Грома
Шрифт:
Гром посмотрел куда-то поверх моей головы.
— Не знаю, как свадьба, а ты у меня самая красивая, — прошептал, касаясь моих губ.
Я вдруг засмеялась.
— Мне почему-то вспомнился момент нашего знакомства. Помнишь, что ты сказал?
Гром нахмурился.
— Ты не можешь забыть это, да? — засмеялся.
— Как там было то? Тощая вобла?
Он замер, посмотрев на меня с укором.
— Иди сюда, — притянул меня, куснув за ухо. — Сугробова уже колобок такой. А мы когда? — прошептал, крепко прижимая меня к себе.
— Что когда?
Гром отстранился, посмотрел в мои глаза.
— Я малого хочу.
А у меня в груди расцвело все от его слов. Все думала, как сказать ему. А тут такой случай.
— Ну-у-у, через семь месяцев будет тебе малой…
— Чего? — замер, на губах расплылась улыбка.
— Того! — засмеялась. — Не поправилась я. Малыш у меня там — показала на живот.
В глаза Грома загорелся восторг. А потом обнял меня, его губы накрыли мои. Обхватив руками его крепкую шею, я забылась в поцелуе с самым сладким мужчиной на свете. Но оглушительный грохот, вдруг разразившийся в зале, заставил нас отпрянуть друг от друга.
Обернувшись, мы увидели странную картину. На стуле Сабины устроился сельский парнишка — один из одноклассников Молота.
— Где Сабина? Вы че?! — ревел стоящий рядом с ним Молот. Было видно, что сержант в шоке.
— Украли невесту твою, — заявил довольно Литвинов. — Проморгал. Теперь искать будешь!
Бар-кафе заржал. Молот, тревожно озирался по сторонам.
— Ну-ка, потанцуй с новой невестой. И если мы оценим ваш танец, может быть вернем настоящую, — Литвинов сделал знак музыкантам играть.
Молот посмотрел на оркестр, а потом вернул взгляд к сидящему на стуле парнишке. И видимо новая невеста совершенно не понравилась ему.
Наклонившись, он вдруг подхватил стул вместе с лже-Сабиной и одним махом выкинул его из окна.
Я вздрогнула, посмотрела на Грома. Он, как и я был в ступоре.
— Молот! Ну какого черта?! — взъерепенился Литвинов.
— Вот вам танец. А теперь невесту мою гони, — прорычал сержант.
В зале воцарилась тишина. Все были напуганы. Но в следующую секунду всеобщее внимание привлек тот самый паренек. Будучи явно навеселе, он залез обратно в зал через окно. Едва удержав равновесие, принялся отряхивать свои брюки.
— Вообще то я думал, что конкурсы будут смешными. Но с вами, с десантниками, лучше вообще не шутить. Давайте накатим за молодых, — он посмотрел на всех нас. И тут народ разразился громким хохотом.
10 лет спустя
2 августа
— Гром! Пожалуйста, только аккуратней! — сердце замирало от страха.
— Может все-таки с нами? — поправляя лямки рюкзака, крикнул Гром. Его голос поглощался шумом вертящихся лопастей вертолета.
— Нет! У меня молоко пропадет!
Гром помог сыну взобраться на борт МИ-6. Котя помахал мне, радостно улыбаясь.
— Да не переживай ты, мы делаем это с трехлетнего возраста! — крикнул Гром.
— Да, мам, мне уже девять! — кивнул маленький наглец.
Вертолет поднялся над землей, а я вернулась в кафе.
На веранде, под навесом в коляске мирно спала Алина. Няня улыбнулась мне, заметив, как я поправляю ей подушку под головой.
— Да не переживай ты так. Спит она.
Я устроилась за столиком. Мой кофе уже остыл. Да и аппетита не было. Каждое второе августа одно и тоже. Утром седею от прыжков с сыном, а вечером седею от светских ужинов.
— Непросто быть женой генерала, — улыбнулась женщина.
— Да все генералы как люди — праздник, застолье. А наш устраивает день адреналина. Скучно ему, видите ли на этих застольях.
— Мечта, а не муж, — протянула няня. А я, посмотрев в небо, увидела как Гром, с привязанным к нему сыном, спрыгивают вниз с вертолета. И пока не раскрылся купол их парашюта и полностью не наполнился воздухом, мое сердце стискивало тревогой в груди.
***
— Вот так намного лучше, — я поправила ему галстук и поцеловала в губы. Гром нахмурился, осматривая себя в отражении зеркала.
— Может пропустить сегодня?
— Ты что, нас сам министр обороны пригласил! Никаких «пропустить».
Я надела вечернее платье и повернувшись к нему спиной, убрала волосы на плечо. Гром застегнул молнию.
— Может лучше мы с Костиком заплыв устроим? Или поедем в каменный лес? Мы уже месяц туда собираемся.
Я повернулась и посмотрела на мужа строго.
— Да идем уже, идем, — проворчал, и, схватив телефон тумбочки, спустился вниз.
Дав указания няне, поцеловав детей, я прошла на первый этаж. Гром стоял у окна, ко мне спиной. Замерла, засмотревшись на своего мужчину. Высокий крепкий, красивый. Тесно ему здесь, на руководящей должности, в столице. Добился того, чего хотел. Все ради благополучия и достатка семьи. Но вижу, как душа его рвется на свободу. Удивительный мужчина — ничего не испортило его. Ни деньги, ни власть. Так же, как и раньше — дружба и любовь на первом месте. Он предпочтет игру с сыном посиделкам в кругу вышестоящих людей. Он предпочтет обычный полевой стол в компании друзей шикарной тусовке. Ничего не меняет Грома.
***
Зал полон народа. Музыка играет безостановочно, так же как и разговоры собравшихся гостей. Гром по центру, в компании нескольких генералов. Я вижу, что он немного устал от постоянного общения. Приблизившись, осторожно беру его за руку.
Гром делает пару шагов в сторону, отделяя нас.
— Если хочешь, можем уходить. Министр уехал, — шепчу ему, когда муж касается губами моей скулы.
Он выдыхает.
— Отлично. Идем, — поцеловав меня, прощается с собеседниками.
Мы спускаемся вниз. На улице вечер, непривычная для этого дня прохлада. Мы решаем прогуляться пешком, как в старые добрые времена. Его крепкая рука на моей талии. Мы неспешно бредем по улице — и это все что нам сейчас нужно.
— Котя завтра в лагерь едет. Переживаю. Первый раз далеко от нас, от дома.
— Он мужик. Не переживай, — улыбнулся Гром. Зазвонил его телефон.
— Да, — он замер. Внимательно вслушивался, а переживаю. Что-то случилось. Слишком напряжен взгляд Грома.
Спустя минут пять он сбрасывает вызов.