Сингомэйкеры
Шрифт:
Холодная дрожь тряхнула меня с такой силой, что я поспешно вскочил, руки обхватили плечи, будто я выскочил на берег из замерзающего озера. Темный ужас клубился в сознании, я торопливо включил жвачник, там, к моему облегчению, толстомордый идиот громко орет песню про баб, чуть отпустило, но на всякий случай я ринулся на кухню, там мой спасательный аппарат: кофемолка.
Наша организация спонсирует книги и фильмы для усиления дымовой завесы над работами в области нанотехнологий. Под нашим присмотром косяком выходят произведения, где для тупых и особо тупых шеренгами идут киборги: что-то полужелезное,
В бюджеты фильмов о таких вот киборгах вбрасывают сотни миллионов долларов, такие же суммы вкладываем в фильмы о далеком будущем, где простые русские парни Джоны и всякие Смиты побивают кулаками всяких железных диктаторов галактики, очень похожих на злодеев районного масштаба. Дымовую завесу ставим по всем направлениям, где кто-то может что-то пронюхать. Ладно, нюхайте, но мы вам предлагаем сенсацию получше и поярче: вот Аня Межелайтис подралась с любовником, вот Леся Коркина сидит в кафе так, что хорошо видна ее плохо выбритая пилотка, а вот папарацци застукали президента в интиме с внучкой премьера…
Для тех же, кто все же время от времени читает статьи о новинках науки и техники – все еще находятся журналисты, что освещают такие события, – мы поворачиваем так, что вот с развитием нанотехнологий можно будет вылечить любую болезнь, выращивать зубы взамен утерянных, не допускать облысения, поседения, липосакцию будут проводить одним движением пальца, а вообще-то придумают пилюли, чтобы можно было жрать в три горла и никогда не толстеть.
Конечно же, будет миллион телеканалов, и все о спорте, концертах, интимной жизни кинозвезд и спортсменов топ-класса, порноканалы станут доступными и бесплатными, вход на все стадионы тоже свободный… и вообще панэм эт цирцензес будет на высшем уровне, все будут довольны.
Ну, а все эти разговоры о замене человеческого тела на металл – это фантастика, это игра ума, это ученые строят рабочие гипотезы, которые только развивают мысль, но в этом направлении никто не двигается. Всерьез, конечно, а работы в отдельно взятых лабораториях не в счет, то просто наука, теоретическая наука, абстрактная, как наука о формировании галактик, что абсолютно ничего не дает сельскому хозяйству и никак не влияет на жизненно важный для нас всех исход футбольного матча между Бразилией и Германией.
Я вздрогнул, неожиданно промелькнула резкая до боли в ушах и невероятная до глупости мысль. А что, если, помимо заботы о всеобщем спокойствии, здесь что-то еще?
Сегодня Макгрегор с утра рассеянно-грустный, выслушивает наши доклады с отстраненным видом, дважды вызывал Марию с кофейником, наконец отпустил всех, а мне сказал невесело:
– Наш мир – все тот же Ноев ковчег: горстка людей и уйма скотов. Не так ли?
Я сказал несколько растерянно:
– Ну да, это же всегда так было…
– Всегда, – согласился он. – Только в старое доброе время каждый получал то, что заслуживал. А сейчас горстка людей надрывает жилы, чтобы обеспечить беспечную и бездумную жизнь веселящихся скотов. Так называемое общество потребления,
Холод прокатился по всему моему телу. Все недомолвки, обрывки непонятных фраз, намеки – все начало выстраиваться в стройную картину.
– Ноев ковчег… – прошептал я. – Но тогда мир был оставлен на затопление… А спаслись только те, кто уплыл на ковчеге!
Он кивнул, серые стальные глаза неотрывно следили за моим лицом.
– Все верно. Кстати, вы зачислены в команду ковчега.
Я прошептал:
– Спасибо… Обещаю убирать за самыми противными животными.
Он улыбнулся, покачал головой.
– Чтобы не повторять ошибки, мы решили их не брать на борт вовсе. Ни чистых, ни нечистых. Только люди! Как вы сами догадываетесь, в сингулярном мире не очень-то нужны такие животные, как пьяный слесарь дядя Вася, что каждый день лупит жену и скандалит с соседями. К тому же самое главное – потопа не будет. Мир не утонет, все останутся жить так, как и жили. Только мы все равно уплывем. Горстка!
Я вышел на подгибающихся ногах. Мария вскинула на меня удивленный взгляд.
– Мистер Юджин, – услышал я участливый голос, – что-то случилось?
Я вздрогнул, мотнул головой.
– Нет-нет, Мэри, все в порядке.
– А то у вас такой взгляд был…
– Какой?
– Странный, – ответила она с улыбкой. – Как будто решали: дать мне конфетку или бросить ее в пропасть. И меня вместе с конфеткой.
Я натянуто улыбнулся.
– Ну и ассоциации у тебя!
Чертова женская интуиция, мелькнула мысль. Вроде бы просто хорошенькая куколка, без единой мысли в головке, а как-то почуяла, что Ноев ковчег отчалит без нее. Правда, не могу представить, что ей делать в сингулярном мире. Все мы будем настолько связаны в общую сеть, что секретарей и референтов не понадобится.
Впрочем, как верно сказал Кронберг, здесь не будет никакого потопа. Все будут жить, как жили… Добавлю, что все будут жить лучше, ибо мы, став бессмертными и всемогущими, легко избавим их всех от болезней, усталости и даже можем дать всем желающим вечную жизнь и вечную молодость. Да, к себе не пустим, но в их мире можем организовать рай.
Так что я, чувствуя некоторую вину перед этой куколкой, могу позаботиться о ней здесь, в ее мире. Создать для нее хоть сказочные дворцы, хоть собственные яхты и самолеты, дать возможность самой менять свою внешность в любых пределах…
Я тряхнул головой, что-то я слишком самозакопался в своих фрейдизмах. Еще неизвестно, захочется ли сингуляру обратить внимание на оставшихся. Мало ли внимания мы уделяем муравьям и жужелицам, а ведь люди от нас будут дальше, чем сейчас мы дальше даже от микробов…
Впрочем, все зависит от нас. Оставим себе такую функцию или такое чувство – будем заботиться, нет – нет. Мы ведь сможем не только управлять своими эмоциями, но и сами программировать их, создавать новые, необычные… Можно будет ввести такое чувство двух– или трехпроцентной значимости, как вот сейчас доброжелательно относимся к брошенным собакам, белочкам в лесу, порхающим бабочкам. На нашу жизнь они не влияют, конечно, но и вредить им не станем. Более того, поможем, если это не будет стоить нам ни денег, ни усилий.