Сингомэйкеры
Шрифт:
– На ночь есть вредно.
– Так то на ночь, – ответил я. – У вас работы еще на часок?
– Думаю, – ответила она так же рассеянно, – что на два…
– Ого! Значит, на три. А за три часа до сна снова вполне удобно покушать. Я закажу на двоих, с вашего разрешения. Что предпочитаете?
Она отмахнулась.
– Полагаюсь на ваш выбор.
Я посмотрел с подозрением, но на ее лице нет и намека на кокетство или что-то еще сугубо женское. За компом сидит и сосредоточенно работает интеллектуально развитое гомо сапиенс, со мной общается одной стотысячной сознания,
– Хорошо, – ответил я, – не жалуйтесь.
Продиктовав заказ, я помедлил, представляя себе удивление в глазах работников ресторана, стиснул зубы и добавил три бутылки лучшего шампанского. На всякий случай заказал и бутылку коньяка, вдруг нудистке он больше по ндраву, посмотрел на нее вопросительно, но она, погруженная в свои невидимые мне расчеты, не прореагировала.
В трубке прозвучало:
– Все?
Я подумал, добавил:
– Можете еще цветы.
– Какие? – уточнили на том конце провода.
– Какие?.. – повторил я, этот вопрос всегда ставил меня в неловкое положение, вопрос какой-то дурацкий, как будто они чем-то отличаются, кроме цвета, размера и цены, но сказать вслух, что дайте крупных или ярких, – посмотрят, как на придурка, хотя сами придурки, если вникают в такие глупости, и сейчас я ответил со вздохом: – Да сами подберите сообразно случаю, времени, погоде, гороскопу и сводке военных действий из Ирака.
На том конце провода ошарашенное молчание, я поспешно опустил трубку на рычажки. Инесса так и не отрывала взгляда от экрана. Лицо сосредоточенное, умное, строгое, в глазах явные проблески интеллекта, что, однако, не портят, а даже придают некоторую пикантность.
Официант привез столик, заставленный так, что от самого столика видно одни колеса, он перегрузил все на обеденный стол и умело расставил, а когда дверь за ним захлопнулась, я мягко обратился к прекрасной нудистке:
– Давайте сделаем перерыв.
Она подняла затуманенные глаза, я почти увидел в них отражение графиков, диаграмм и колонок с цифрами.
– Что?.. Ах да, ужин… Господи, даже цветы!
– Надеюсь, вам понравятся, – сказал я со скромным достоинством. – Сам подбирал, так сказать… Соответственно моменту.
– Э, какому? – поинтересовалась она с настороженностью в голосе.
– Погоде, расположению звезд, потеплению климата… и ряду менее значимых факторов.
Она кивнула, продолжая рассматривать цветы, встала, обошла стол кругом, на лице явное удовольствие.
– Ого, шампанское… По какому поводу?
– А разве нудистам нужен повод?
– Но вы вроде бы не совсем нудист…
– Я стараюсь угодить даме, – ответил я галантно. – Тем более нудистке, после ее тяжелого трудового дня.
Она посмотрела на меня с подозрением:
– Что вы имеете в виду под тяжелым трудовым днем?.. Ладно, не оправдывайтесь. Представляю, что вы нафантазировали. Открывайте шампанское, день в самом деле был неплохим. Надеюсь, у вас тоже. Кстати, а вы кто? Не из этих ли чокнутых очкариков, что собрались на какой-то свой конгресс?
Я взял бутылку, а пока пальцы
– Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый… в том смысле, что я здесь по делам своей фирмы, которая не любит афишировать свое присутствие. Но официально я прибыл на конгресс офтальмологов, вы правы.
Она посмотрела на меня с новым интересом в глазах.
– Да-да, я где-то слышала, что здесь пересекаются пути торговцев нелегальным оружием. Значит, снабжаете «калашниковыми» арабов?
Я ответил скромно:
– И не только «калашниковыми». Но это так, между нами. Считайте, что я пошутил, хотя это не шутка.
Пробка пыталась вырваться для глупого хлопка, я придержал, спустил напор газа и, убрав пробку, наполнил бокалы. Нудистка наблюдала за мной с интересом, торговцы оружием – романтические личности. Я залюбовался, с каким изяществом она взяла фужер, длинные женские пальцы с ухоженным маникюром держат только ножку тонкого фужера, да еще когда вот так указательным придерживает, будто поглаживая, прозрачную стенку, за которой кипит бешено несущимися к поверхности и выпрыгивающими там пузырьками.
– За ваш удачный марш завтра, – провозгласил я тост. – За то, чтобы в ваше движение вливалось все больше народу! В первую очередь, конечно, женщин. И чтобы вы свободно могли ходить голой… простите, обнаженной!.. по улицам городов, заходить в магазины и пользоваться любым транспортом, не встречая препятствий ни со стороны закона, ни со стороны устаревшей морали.
Она слушала с интересом, глаза загадочно поблескивали, затем кивнула и поднесла край бокала к губам. Я засмотрелся, с каким изяществом пьет, так тоже надо уметь, аристократка, я же чуть было не проглотил залпом, но сдержался и, как и она, вальяжно опустил на стол, осушив до половины.
– Прекрасное шампанское, – похвалила она. – Господи, да еще и коллекционное… Вы разоритесь на таких ужинах!
Я отмахнулся.
– Лишь бы вам понравилось.
Она всмотрелась в меня, губы тронула улыбка.
– Ах да, доходы от нелегальной продажи оружия уступают только торговле наркотиками? Тогда вы можете позволить себе такое шампанское и такой коньяк.
Я отмахнулся вполне искренне, и она, похоже, ощутила, что для меня в самом деле абсолютно безразлично, что шампанское стоит по тысяче долларов, а коньяк – полторы. Да и сам ужин почти столько, сколько шампанское и коньяк, вместе взятые.
– Мужчины должны думать о работе, – ответил я, поспешно поправил себя: – И вообще все достойные люди. Вот вы успешно продвигаете нудизм, вы увлечены этой идеей, вон как работаете…
Она спросила встревоженно:
– Как? У меня круги под глазами?
– Нет-нет, – заверил я.
– Слава богу, – сказала она с облегчением и добавила задумчиво: – А то я уже хотела раздеться. Ну, чтобы смотрели не на круги.
Я чуть было не сказал, что круги вообще-то есть, так что… но вовремя сообразил, что надо мной просто прикалываются. Она, посмеиваясь, неспешно и красиво работала ножом и вилкой, время от времени поглядывала на меня через огромные стекла очков.