Сингомэйкеры

Никитин Юрий Александрович

Конечно, можно сослаться на одного из президентов США, что еще как запал, да еще и попал, но там другое: выборы свободные и демократичные, а шоферы и грузчики выбирают того, кто больше всего похож на них, то есть своего парня. Но где эволюцией правят не выборы, а конкуренция и жестокий отбор, женские чары не срабатывают.

Я снова включил связь с Макгрегором и, едва он появился на экране, спросил:

– Можно узнать, чем я заинтересовал?

Он уточнил:

– В смысле случайно или направленный выбор?

–

Да.

– Уточню. Но вы, Юджин, должны понимать, что и без заинтересованности вами секретными службами вы уже вызываете интерес, как его вызывает всякий, появившийся на курорте, где на чай дают сотни долларов…

Связь оборвалась, я откинулся на спинку кресла и попытался сам разобраться, кто мог мною заинтересоваться и что из этого может последовать. Некоторое время мысли ложились прямо и четко, потом начали вторгаться с подкрашенными эмоциями, замелькали сиськи, жопы, длинные ноги на моих плечах, я снова ощутил жар и прилив крови к причинному месту и… понял, что лучше дождаться ответа Макгрегора.

Вечером в кармане шортов дернулся мобильник. Я вытащил и отщелкнул крышку, на экране появилось лицо Макгрегора.

– Развлекайтесь спокойно, – посоветовал он, опустив ненужное «здрасте». – Она здесь совсем по другому делу. Пока осваивается.

– А ее интересы?

– К вам?

– Ну, каждый из нас в центре мира, – объяснил я, ерничая от неловкости.

Он усмехнулся.

– Вы в самом деле выглядите некоторым курьезом. Как будто действительно выиграли сто миллионов долларов, но еще не знаете, с чего начинать их тратить. Так что ее интерес обоснован. Тем более что вы не из тех, кто покупает лотерейные билетики, я с нею полностью согласен.

– Значит, мне достаточно просто надувать щеки и делать вид, что я некто значительное?

– Хороший ход, – похвалил он. – Так она сразу потеряет к вам интерес.

Я пробормотал уязвленно:

– Ну, спасибо. Так уж мне хочется, чтобы красивая женщина потеряла ко мне интерес! Я похож на самоубийцу?

– Нет-нет, – сказал он успокаивающе, – отдыхайте, развлекайтесь. Но если вдруг начнет проявлять к вам интерес выше допустимого, мы просто велим отозвать ее. Или прекратить с вами контакты.

Я прошептал:

– Господи… Вы можете даже там вмешиваться? Молчу-молчу…

Он посмотрел немигающе и сказал ровным голосом:

– Отдыхайте, наслаждайтесь.

Экран погас, я поднялся и начал готовиться к завтраку, потом постараюсь на пляже снова ее отыскать. Интересно, будет ли все такой же неприступной или же позволит начать сближение и на людях? Папарацци на этот курорт не допускаются, а в руках миллиардеров я еще ни разу не видел фотоаппарата.

Да и вообще, мелькнула ироническая мысль, с джеймсамибондами в век цифровых технологий покончено раз и навсегда. После первого же задания попадает в списки всех контрразведок мира, так что второе выполнить уже просто не дадут. Потому сейчас шпионские задания выполняют непрофессионалы.

Все знают человека с детства, могут проследить его жизнь от яслей и до университета, далее – чем занимался и как занимался, словом, обычный клерк… и вдруг именно он закладывает бомбу, выкрадывает секретные документы или же в нужный момент предоставляет свою машину тем, кто совершил теракт, и убегает от полиции.

Будь Ингрид агентом-профи, ее давно бы знали как агента во всех службах, а так она в самом деле работает в кино, занимает высшие строчки в рейтингах, в деньгах не нуждается, а своей стране помогает, видимо, из чувства патриотизма.

Глава 3

Макгрегор окинул меня оценивающим взглядом.

– Хорошо, хорошо… Загорели, взгляд изменился. И целых семь дней сумели продержаться!

Вульф, Штейн и Гадес весело заржали. Мы обменивались рукопожатиями, меня хлопали по плечам, нахваливали за плотный загар, интересовались, не слишком ли истощил себя на таком курорте в окружении красоток, там один персонал чего стоит, предлагали сходить на курс восстанавливающих уколов.

Подошел Кольвиц, оглядел критически.

– Целых семь дней? Из какого-то вшивого месяца?

Во взгляде его было брезгливое презрение, что за идиот, не воспользовался возможностью целый месяц наслаждаться всеми доступными человеку благами на самом наимоднейшем курорте? Все оплачено, в соседях и за столом самые богатые люди планеты, все кинозвезды, все знаменитости.

Макгрегор коротко усмехнулся.

– Кольвиц, вы свободны.

Тот исчез, я облегченно вздохнул, остальные посмеивались, еще раз поздравили меня с возвращением и удалились.

Макгрегор спросил:

– Ну как сам отдых?

– В задницу, – ответил я сварливо. – Я спал с кинозвездой, но последние две ночи снилось, что совокупляюсь с Голубым Джином. Вообще-то он во сне был Голубой Джиной. И сейчас у меня пальцы чешутся от жажды пощупать клаву, словно это вот такие сиськи!

– Но отдых был необходим, – сказал он полувопросительно.

Я отмахнулся.

– Да понял я, понял!.. Это чтоб у меня не возникали мысли, что хорошо бы в отпуск. Да не было у меня таких мыслей, не было!

Он спокойно кивнул:

– Да, теперь уж точно не будет. Вы увидели самый роскошный курорт в мире. И… заскучали.

– И что, – спросил я все еще раздраженно, – что это значит, по-вашему?

Его губы дрогнули, я с изумлением увидел, что могущественный шеф в самом деле улыбается. Это было так непривычно, как если бы улыбнулась акула.

– Это многое значит, – ответил он с непонятным мне подтекстом, – но пока скажу одно: вы работаете там, где должны.

Вульф и Штейн переглянулись, я с облегчением перевел дух.