Сингулярность (сборник)
Шрифт:
Вдруг в перегородку водителя кто-то уверенно и звонко постучал. На приборной доске небольшое зеркальце на шарнире. Похоже, специально, чтоб смотреть в салон. Профессор крутнул его… и сердце дало перебой. Автобус битком набит автоматчиками-масками, и один из них оперся растопыренной ладонью, уставился на водителя… впрочем, сейчас они не маски. Что им париться, когда все свои. Маски аккуратно скатаны и отличаются от обычных лыжных шапочек лишь тугими толстыми ободками. У бойца, постучавшего в стекло, в глазах легкое недоумение, показывает жестами что-то. Черт, ладонь поспешно хлопнула кнопочку селектора, и тут же зазвучал требовательный голос:
– Слышь, водила, какого черта летеха-то остался?
Славутич постарался
– А мне чо, сказали – гони, я и поехал! Я человек маленький. Привези – отвези – пошел на хер…
– Кто сказал? Шкрабка, что ли, сказал? – все недоумевал боец.
– Ну а кто ж такое ляпнуть может еще, кроме Шкрабки? – очень натурально хохотнул профессор. – Да успокойся, сержант! Начальству виднее. – Боец недовольно скривился, отошел.
Руки вцепились в руль, по спине поползли струйки холодного пота.
Черт, хорошо догадался, что сержант. Ну не равнодушный же солдат – исполнитель команд будет интересоваться… Ну это ладно… нет, не ладно, что же теперь делать-то… Обратился не по имени, значит, бойцы с водилами не особо знаются, значит, телефона нет… Летеха… лейтенант, понятия не имею, сколько он еще будет уточнять и выслушивать указания начальства… впрочем, не похоже, чтоб они на оперативное какое-то задание спешат… хотя с автоматами… Мозги разогрелись, от висков хоть прикуривай… Что же делать, что делать? Мысли перебирались, и мозг сбоил, боясь просчитаться, вдруг в маску плеснуло горячим, по губам потекло солоно. Профессор нажал на тормоза, свернул к обочине и быстро стянул маску, прижал к носу – из ноздрей хлынула кровь. В стекло тут же требовательно застучали. Он обернулся, увидел разгневанное лицо сержанта, которое, впрочем, мигом успокоилось и даже стало сочувствующим.
– Слышь, отец, что, плохо с тобой, что ли?
– Д-да, счас… счас пройдет.
– Ну ты, эта… Не переживай, не скажем… После ранения, что ли, в водилы перешел?
– Д-да, ладно, счас поедем.
– С этим не шутят… Ты давай вылазь потихоньку да до аптечки, тут за углом… А нас Степа довезет. То-то, я смотрю, ты в объезд поехал, чуял, наверное, что приступ может быть, движение поменьше выбирал.
– Да ладно…
Боец хлопнул по кнопке, выскочил на улицу, обежал автобус, открыл дверь и бережно, как калеку, снял Славутича с сиденья:
– Ты, как начал распинаться с надрывом, что-де человек маленький, я сразу понял, что списали. Ну, давай сам, потихонечку, осторожненько… а мы доедем, и ребятам скажу. – Он подмигнул. Коротко, отрывисто пролаял в салон, место за рулем мигом занял громадный детина, в руках которого внушительный руль смотрелся как маковый бублик.
Сержант подмигнул, хлопнул дверью, и скоро автобус исчез за поворотом.
Глава XI
Славутич прислонился к двери в подворотне, машинально стер маской с лица остатки крови. Попытался собраться с мыслями, но в подворотню задом сдала «Газель». Требовательно посигналила, и деловитые мужики начали быстро таскать лотки с горячим хлебом в распахнувшиеся задние двери магазина.
Профессор перевел дух. Хоть на этот раз не по его душу… Так, перво-наперво нужно отсюда убираться, причем подальше. Хотя бы найти какой-нибудь уголок, чтоб привести мысли в порядок.
Закоулки вывели на широкий проспект с сотнями идущих людей. У всех лица хмурые, целеустремленные, смотрят насквозь. На автопилоте уворачиваются друг от друга. Очень легко слиться с массой и думать на ходу.
Итак, что за суета в последние дни? Обнаружение необычных свойств лимфоцитов, под волевым контролем начавших доставку стволовых клеток к месту повреждения. У меня удаляли два-три зуба, я ломал руку, сломаны два ребра, и ничего необычного никогда не наблюдалось. Получается, совпали три фактора – свои лимфоциты вместе со своими стволовыми клетками в одном растворе и мощный стресс, активировавший необычные свойства.
Так, так… боль послужила пусковым сигналом, а сознательно я думал о восстановлении. Простая причина, и удивительное открытие. Я делаю раствор и ввожу активированные транспортные лимфоциты, полагая, что озарение верно и они регенерируют мне конечность. Так и получилось…
Второе, все пошло наперекосяк. Вмешалась девица, несущая бред про вампиров… Мало того, долго и упорно готовившаяся… Откуда-то взялись непонятные венгры с российским гражданством и медсестра в лаборатории, опять же из них… Так, допустим, не все из бреда Даши бред, все-таки кое-какие необычные свойства у меня действительно появились. Причем каждое проявлялось в ответ на какой-то серьезный стресс. Вот, похоже, ключик. Стресс и выплеск эмоций, активирующие какую-то новую функцию.
Третье, я попадаю в какую-то непонятную контору, главная функция которой, похоже, «держать и не пущать» новые открытия, а заодно и всех… хотя какие-то у них методы странные… хотя что я, собственно, знаю о методах подобных контор? Так, но вот мы и пришли к настоящему моменту. Что мы имеем в активе? Миног, помогающих дышать под водой? Пташек, кидающихся на помощь? А в пассиве меня ищет какая-то могущественная служба, а единственный ржавый ключик – Дашу закрыли и…
Профессор вдруг резко остановился, на него налетел, ругнувшись, сзади идущий. Этот несолидный камуфляжник пообещал – опорочит имя так, что даже родные отвернутся, выдвинут обвинения, и общественность, и ученые… Кто-то пихнул в спину, рявкнув:
– Сойди с дороги! Встал столбом, придурок!
Ноги сразу включились, понесли дальше с потоком… Нельзя выделяться… Но что же делать? Единственная хоть какая-то связь – это Даша и эти венгерские князьки. Значит, надо их вытащить.
Профессор скривился. Да-да, вот прямо сейчас найду суперпуперавтомат, перестреляю всех злых и освобожу нужных… Так, но если не с оружием, то как? С ума сойти… кажется я всерьез почти решился на это?
По улице приближается вой сирены, милицейская девятка обгоняет в молниеносной шахматке все автомобили. Превышает все допустимые и недопустимые скорости. Перерывистое ульканье все ближе, ближе… вой ввинчивается в уши. И замолкает, как отрезало. Визг тормозов у обочины, профессор затравленно метнулся. Но поздно… его увидели. Громко топая, на него несется огромный мент, глаза навыкате, физиономия красная, свирепая гримаса перекосила лицо. Словно сорвавшийся с цепи пес, получивший официальное разрешение догнать и порешить ненавистного кота. Славутич обреченно шагнул вперед, но мощная рука отшвырнула его в сторону. Как горная лавина, тот пронесся дальше и, словно вышибая дверь в комнату с заложниками, вдарил по хрупкому пластику кабинки биотуалета. Дверь жалобно хрустнула, туалетчица испуганно ойкнула, а внутри словно зажурчал с водопадными нотами горный ручей, сопровождаемый сладострастным облегченным рычанием: ка-а-а-айф!!!
Профессор выдохнул с не меньшим облегчением и быстренько шмыгнул во внутренний дворик.
И на этот раз не по его душу. Лавочка возле подъезда приглашающе поблескивала вытертой поверхностью. Однако две оживленно болтавшие старухи на соседней лавке замолкли и начали разглядывать с бесцеремонностью местных авторитетов. Весь дом, казалось, хмуро посмотрел серыми стеклами на чужого.
Славутич встал и, сопровождаемый подозрительными взглядами, скрылся за поворотом. С торца здания только окна лестничных клеток, равнодушные, глухие, без дергающихся век-занавесок. Закуток с пятью мусорными баками, чуть дальше остатки древнего забора, кривые раскидистые акации. На земле куча отпиленных толстых веток, цеплявших некогда провода. Вокруг валяется множество пластиковых бутылок и одноразовых стаканчиков, от забора тянет мочой. Определенно любимый угол местных выпивох. Но сейчас никого нет, и это хорошо.