Сингулярность
Шрифт:
Когда попадались особо упрямые клиенты, которые отказывались сотрудничать, материалы шли в комиссию Европарламента по экологии, с которой у Агнежки еще со времен работы в Гринпис установился неплохой контакт. В этом случае директора очень жалели, что не приняли ее предложение сразу. Если особенно «жирный» клиент — крупное предприятие, с которого можно было снять хорошие деньги, — отказывался платить, у него на производстве что-нибудь взрывалось. Вначале что-то мелкое, не причиняющее большого ущерба, затем шел взрыв покрупнее. Обычно двух предупреждений хватало и деньги исправно оседали на счетах «экологических консультантов».
Фирму
Акции становились все более дерзкими, предприятия — все более крупными, а откупные суммы — все более значительными. Так могло продолжаться довольно долго, до тех пор, пока их не отловила бы чья-нибудь служба безопасности или какой-нибудь сознательный директор не рискнул бы обратиться в полицию. Но произошло событие, полностью изменившее статус «ячейки».
В одно теплое летнее утро, когда Агнежка, сидя в кафе, баловала себя капучино с пирожным и лениво прокручивала в голове детали спланированной на следующую неделю акции, к ней подсел добродушно улыбающийся китаец.
— Привет, Гнеш, — поздоровался он, как будто они расстались только вчера. — Не боишься поправиться?
Сдержанно улыбнувшись в ответ, она сняла темные очки и удивленно посмотрела на нежданного гостя.
— Привет, мастер Гао. Какими судьбами? Только не говори, что тебя послали боссы, чтобы капать мне на мозги.
Гао Лэй когда-то был хорошим другом Нэша. Они познакомились в университете, вместе примкнули к Гринпис и не раз вместе участвовали в рискованных акциях. Потом мастер Гао, как его звали в организации за то, что он был китайцем и неплохо владел кунг-фу, перешел в управление региона, отвечавшего за Азию, и пропал из поля зрения.
— Вовсе нет, — развел руками китаец. — Я сам искал с тобой встречи. И скажу, что выйти на вас было совсем непросто. Фирма ваша чиста, а отследить перемещения твоей команды по Европе ой как сложно. Самолетами и железкой вы не пользуетесь, чтобы не светить паспорта, передвижение только на машинах. Где вас этому научили? На начальных курсах Гринпис такого не преподают.
— Брось трепаться, — почувствовав, что Гао знает о «ячейке», отрезала Агнежка. — С чем пришел?
— С предложением, — поняв, что вступление окончено, посерьезнел он. — С очень заманчивым предложением.
— Выкладывай. Только давай самую суть. А то, знаешь, я плохой слушатель.
— Мы хотим предложить тебе и твоим людям работу. Так сказать, нанять всю вашу «ячейку» на один очень серьезный проект. За хорошую плату, конечно.
— Боссы знают о «ячейке»? — недоверчиво блеснув глазами, спросила она.
— Гринпис? Нет. Они ничего о тебе не знают. Хотя несколько раз после того, как вы рэкетнули предприятия, они ставили на ваш след «Зеленый патруль». Но вы хорошо умеете заметать следы, — он подозвал официанта и заказал стакан минеральной воды. — Я здесь представляю людей, не имеющих к Гринпис никакого отношения.
— Что за работа? — спросила напрямую Агнежка, которой хотелось побыстрее закончить разговор.
— Речь пойдет об одном научном объекте и работающих на нем ученых, — китаец сделал глоток воды.
— И что с ним не так?
— Из-за их экспериментов наша планета может погибнуть. Нам надо если не остановить, то хоть как-то привлечь к ним внимание общественности, чтобы притормозить их программы.
— Кому — нам? — Агнежка, прищурившись, поймала его взгляд.
— Китайским экологам, — невинно улыбнувшись, ответил Гао. — Очень богатым китайским экологам, которые хотят остановить глобальную катастрофу.
Так «ячейка» стала работать на китайцев и через пару недель получила первое задание по расстрелу краской супружеской пары ученых на женевской дороге.
США. Вашингтон
Помощник президента США по науке Хайден выглядела очень обеспокоенной и даже немного нервной. Это сразу бросалось в глаза, и Бэйтс с первых же минут разговора попытался ее успокоить.
— Джейн, ну не терзай ты себя так, — он поставил перед ней кружку кофе со щедрой порцией сливок. — Землетрясения, полюса… Рассосется все это. Ты сама говорила, что активность уже пошла на спад. Что бы там ни случилось, мы справимся. Мы же Америка.
— Боюсь, сейчас все может оказаться сложнее. Мы даже не знаем, с чем точно имеем дело.
— Тогда давай разбираться, — глава МНБ уселся напротив нее за небольшой стол для переговоров, стоящий в углу кабинета. — Итак. Что мы имеем?
— Не буду повторять то, что вы уже знаете. Расскажу только новые факты, — Хайден отодвинула кружку с кофе в сторону и выложила на стол планшет. — Проанализировав сейсмическую активность и смещение полюсов, ученые пришли к выводу, что земное ядро по какой-то причине деформировалось. Центр его тяжести сместился, и с одной его стороны образовалась выпуклость, что привело к сдвигу оси и, соответственно, полюсов. Поскольку скорости вращения ядра, мантии и земной коры разные, ученые прогнали модель смещения с тем, чтобы выяснить его первоначальный вектор, — она вывела на интерактивный настенный экран динамическую схему строения Земли. — Этот вектор указывал на северную часть Восточного полушария. Изменения в ядре такого масштаба могли быть спровоцированы только изменением в гравитационном поле, поэтому мы обратились к астрономам NASA за помощью. Они тоже заметили, что с гравитацией произошло что-то необычное, но масштаб их наблюдений был гораздо больше. Дело в том, что незначительно изменились угловые скорости, а следовательно, и орбиты внутренних планет Солнечной системы.
— Каких планет?
— Тех, что находятся ближе к Солнцу: Меркурий, Венера, Земля и Марс. Изменилась также орбита Луны. И все эти изменения по времени совпали с началом сейсмической активности, вспышкой на Солнце и смещением полюсов. Пока NASA работало над сложной моделью, чтобы вычислить центр гравитационной аномалии, мы обратились в Хэнфорд в LIGO* (*от английского LaserInterferometerGravitational-WaveObservatory — лазерный интерферометр гравитационных волн). Там, кроме интерферометра, стоит сложная система детекторов. Они тоже зафиксировали значительное скачкообразное повышение гравитационного поля.