Сингулярность
Шрифт:
— Как? — Бэйтс почувствовал, что добровольно лезет в расставленную для него ловушку.
— Обвините десяток конгрессменов в пособничестве заговорщикам. Я уверен, что их было больше, но, думаю, десятка хватит. Приостановите работу Конгресса. Закройте воняющие на всю страну телеканалы. Блокируйте соцсети. Введите временное президентское правление и объявите референдум о смене Конституции по переходу на президентскую форму правления, при которой все ключевые вопросы будут решаться на референдуме. Введите прямую демократию.
— Ты предлагаешь госпереворот.
— Называй как хочешь. Но делать что-то надо.
— Сколько вас? — спросил Бэйтс, поймав в приглушенном свете салона вертолета холодные глаза генерала.
— Большинство, — просто ответил тот. — Подавляющее большинство.
Еще раз выругавшись, глава МНБ снова выглянул в окно. Вертолет, поднимая винтами снежную пыль, плавно опускался на площадку перед Белым Домом.
— Ты хочешь поговорить с Президентом? — спросил Бэйтс, поднимаясь с кресла.
— Нет. Я ему так просто, как тебе, не смогу все объяснить, — генерал покачал головой. — Ты уж давай сам попробуй. Если он с пониманием отнесется к идее, я организую встречу с генералами помоложе и поумнее меня. Они ему все объяснят на пальцах.
Быстро пожав крепкую руку генерала, Бэйтс выбрался из вертолета и направился ко входу в Белый Дом. Медленно шагая по устланному толстым ковром коридору, он лихорадочно обдумывал, как лучше вести разговор с Президентом, и был благодарен, когда ему сообщили, что тот еще не закончил встречу с новым министром иностранных дел. Бэйтса проводили в комнату для посетителей и он, попросив чашку кофе со сливками, повалился в кресло и достал планшет, чтобы просмотреть последние сводки.
За последние несколько часов ситуация с беспорядками только ухудшилась. По всей стране останавливались предприятия, закрывались торговые центры и банки. Все больше людей выходило на улицу. Многие с оружием. Все более радикальными становились их действия и требования. В нескольких городах центральных штатов протестующие захватили офисы мэров, участки полиции и объявили о создании гражданских администраций. Появились первые жертвы и среди демонстрантов, и среди полицейских. В Чикаго, Бостоне и еще дюжине крупных городов стычки с полицией превратилась в полноценную перестрелку, которая длилась несколько часов. По всей стране нацгвардия была приведена в повышенную готовность, но приказа начать активные действия еще не было.
Если бы волнения возникли в нескольких городах, пусть даже в нескольких десятках городов, их можно было бы изолировать и понемногу усмирить, стянув туда побольше полиции из спокойных районов. Но поднялась вся страна за исключением, пожалуй, Вашингтона. Поверить в стихийность происходящего было очень сложно. Создавалось ощущение, что беспорядки были хорошо подготовлены и за ними стоит некая мощная тайная организация. Но ведь это было не так. Организация такого масштаба наверняка была бы уже давно отслежена и нейтрализована. Значит, народ валит на улицы стихийно.
Неужели вашингтонская помойка всех действительно так достала? Бэйтс вздохнул и открыл только что пришедший из Министерства обороны меморандум. Военные предлагали ввести в действие план по борьбе с беспорядками и развернуть в бунтующих городах армейские подразделения.
Подавив очередную волну неясного раздражения, Бэйтс вспомнил слова генерала, что если ситуацию возьмет под контроль армия, то, возможно, этот контроль у нее и останется.
На его глазах все летело к чертям, и четкого плана по выходу из разрастающегося, как лавина, кризиса пока не просматривалось.
— Сэр, Президент просит вас зайти, — сообщили по интеркому.
Аккуратно упаковав планшет в тонкий кейс из крокодильей кожи, Бэйтс медленно поднялся с кресла и, прихватив чашку кофе, вышел в приемную.
Хмурый и сосредоточенный президент встретил его в дверях.
— Извини, что заставил ждать, — он энергично тряхнул его руку. — Надо было лично проинструктировать нового главу госдепа. Правда, все свелось к очередному докладу наших дипломатов.
— И что они сообщают? — глава МНБ опустился на стул перед рабочим столом.
— Главы Евросоюза собрались на саммит. Брюссель, мать его, заседает вторые сутки. НАТО пока работает на уровне представителей и, судя по всему, ожидает, что решат европейские лидеры. Нас никуда не пригласили.
— Что они могут решить? — повел плечами Бэйтс. — Ну повизжат недельку. Потом соберемся, извинимся еще раз, покаемся, предложим им компенсацию. Думаю, печатный станок для этого включить будет несложно.
— Да боюсь, они не про наши души решают. Ты что, утренние новости не смотрел? — Президент нервно забарабанил пальцами по столу. — В Европе такая же хрень, что и у нас. Народ вывалил на улицы. Кругом беспорядки. Англичане, немцы и французы ввели армию в города. В Италии, Испании, Греции и Восточной Европе вообще неконтролируемый бардак. Правительства распущены. Армия разбегается. Народ, мать его, грабит магазины и банки. Так что Европе сейчас не до нас.
— Странно. Не думал, что эти толерасты способны на радикальные действия. Они против нас бунтуют?
— Началось все с «Долой Америку!» Потом переросло в «Хотим новую власть!» А теперь, похоже, вообще все идет без лозунгов. Народ как с цепи сорвался и крушит все вокруг.
— На них не похоже, — насторожился Бэйтс.
— А на нас похоже? — Президент раздраженно махнул рукой в сторону окна. — Наше-то стадо чего мечется! Обычно покричат да разойдутся. А теперь… Просто взбесились все. Мне наплевать на Европу. Чем больше там будет бардака, тем меньше людей будет думать о нашей операции на коллайдере. Но нам надо разгрести то, что творится у нас, и сделать это быстро, пока мы еще хоть что-то контролируем. Мне что, мать ее, армию в города вводить, как хотят вояки? И это в последний месяц моего срока. Я не хочу так войти в историю.
— Я читал их предложение. Думаю, это крайняя мера на случай, если все обрушится окончательно. Знаешь, что я хочу предложить, — давай пригласим нескольких генералов для неформальной консультации. Пусть расскажут о настроениях в армии, о реакции на твою речь в ООН, а ты им — о попытке переворота, о верности долгу.
— Мысль неплохая, — согласился Президент и потянулся к замигавшей на сенсорной панели стола иконке вызова интеркома. — Ну что там у вас?
— У директора ЦРУ срочное сообщение, — сообщил помощник.