Синие цветы II: Науэль

Литтмегалина

Не помню, где я жил в то время. Мне вечно не хватало денег, и я был слишком вял, чтобы их зарабатывать.

Однажды ранним утром я брел откуда-то или куда-то, закинувшись, чтобы все приобрело психоделический вид, и вообще пребывал на взлете, что случалось все реже. Черная машина, роскошная и сверкающая, некоторое время медленно ехала возле меня, потом остановилась. Дверь приоткрылась.

– Составишь мне компанию? – окликнули меня с заднего сиденья.

Да я кому угодно составлю компанию. В машине работал кондиционер, было прохладно и достаточно просторно. Меня рассматривал чувак – хитрые глаза и красивые, как у девчонки, длинные приглаженные рыжие волосы. На нем была красная майка с черными тигровыми полосками и розово-коричневые брюки, плотно обтягивающие бедра. Сиропный дяденька. Я оценивал его быстро и механически – можно сказать, профессиональная привычка. В такой машине, в таком прикиде и с сияющей, надменной, развратной улыбкой он казался помесью мафиози и клоуна. Хотя он выглядел моложаво, я интуитивно угадал, что ему около тридцати или даже за тридцать. У меня было правило: осторожнее с теми, кому больше тридцатника – согласно моей теории, люди непременно превращаются в мразей с возрастом.

Как только я оказался рядом с ним, он сразу начал меня лапать – многоопытно и нахально, не заботясь о том, что наша возня отражается в зеркале перед водителем. Это меня раззадорило, даже понравилось. Я расстегнул ему штаны и начал отсасывать (в тот период риск что-нибудь подцепить меня уже не заботил), удивившись, что этот щуплый тип кое в чем превзошел многих. Однако уже через минуту весь мой запал благополучно выгорел, в голове потемнело, и я начал тоскливо размышлять, что у меня губы устали и что скорее бы он кончил и отвалил от меня минут на двадцать. Тут он сказал: «Ладно, хватит с тебя», отстранил меня, с усилием запаковал свои набухшие причиндалы в тесные брюки, и я испытал что-то подозрительно похожее на благодарность. Мной, конечно, по полной программе попользуются позже, но хотя бы не сейчас.

Мы ехали на высокой скорости; я не спрашивал, куда. Не все ли равно? Мое тело стало слабым, безвольным, голова отяжелела. Красно-розовый тип притянул меня к себе, заставил положить голову ему на колени. Мне стало вполне уютно. Отрубаясь, я чувствовал, как его пальцы осторожно гладят мое ухо. Мне вспомнился Эллеке… его ласковые прикосновения… его мягкий голос…

– Просыпайся, просыпайся, – разбудили меня.

– Где мы?

– Дома.

Дома так дома, мне лилово. Мы как будто бы находились далеко от города. День успел раскрыться, солнце висело высоко. Сколько я проспал? Наконец-то я ощутил слабую тревогу. Как я доберусь обратно?

Мы прошли в огромные ворота, которые отперли и сразу заперли за нами два угрюмых бугая, и направились через парк к дому. Чем этот хлыщ занимается, если у него такая тачка и такой домина, куда он вел меня с тщеславным видом маленького властелина?

Подавленный роскошью обстановки особняка, я настороженно молчал. Мы поднялись по лестнице в комнату. Там была здоровенная кровать, на ней бы шестеро таких дрыщей, как я, разместились с комфортом. Тип, который теперь все меньше казался мне клоуном, но все больше – мафиози, сел на край.

– Встань передо мной.

Мне было очень не по себе, но я сделал лицо вроде «мне все похуй абсолютно» и выпрямился, глядя ему прямо в глаза и пытаясь понять, что он намерен со мной делать.

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– Выглядишь старше.

– Это из-за роста.

– Почему ты дрожишь?

Я впервые заметил, что он говорит с акцентом, мягко закругляя слова.

– Я замерз.

– Здесь не холодно.

Но моя кожа была холодной и липкой.

– Подойди, – приказал он, и я подчинился.

Его ладони скользнули под мою футболку. Он гладил мои бока, спину, касался кончиками пальцев выступающих позвонков и делал это как-то очень приятно. Я немного расслабился. Но меня беспокоил его проницательный, испытующий взгляд. Я закрыл глаза.

– Не прячься за шторками. Покажи мне, что у тебя в карманах.

Я не понял.

– Все достать?

– Да.

– Ладно, – я с какими только причудами не сталкивался и, если мне не было слишком влом или слишком противно, обычно выполнял их, потому что это было легче, чем объяснить, почему я не хочу.

На моих джинсах было с дюжину карманов. Хотя часть из них я когда-то оторвал, чтобы было красивее, с остальными мне хватило возни минут на пять. Извлеченные предметы я складывал на кровати: плеер, наушники, несколько аудиокассет, мелочь, жвачка, пара дешевых презервативов, круглая жестяная банка с вазелином, зажигалка, три мятых сигареты без пачки, резинка для волос, растаявший шоколадный батончик, скомканная конвалюта с таблетками, с десяток коллекционных карточек от леденцов. На верхней из стопки карточек была нарисована девочка с лимонного цвета волосами. Сиропный тип указал на нее.

– Это тебе зачем?

– Просто так. Коллекционирую.

– Кто это?

– Принцесса. Есть такой мультик… – это была моя любимая карточка, может, потому, что мы делили с персонажем одно прозвище.

Тип ухмыльнулся.

– О человеке можно многое понять по содержимому его карманов.

– И что ты про меня понял?

– Что ты маленький мальчик с большим количеством вредных привычек.

Мне не понравилось это высказывание.

– А ты пиздец как крут, да?

– Вероятно, – тип невозмутимо пожал плечами. – Скажи мне, какой сегодня день?

Я не знал.

– Месяц?

– Июнь? – предположил я.

– Июль.

– Год?

Я задумался. Он насмешливо прикрыл глаза рукой.

– Ты начинаешь меня пугать.

Я растерялся. Мне было уже все равно, сколько он мне заплатит и заплатит ли вообще, хотелось только отвязаться от него и смотаться отсюда.

– Оставим этот глупый тест, ладненько? – предложил я, касаясь его, и выдал одну из своих дежурных похабных фраз, которые произносил не задумываясь.

Я стянул с себя футболку. Он флегматично рассматривал желтые рассасывающиеся засосы у меня на плечах и шее, но не пытался поддержать мое начинание. Я потянулся к его ширинке. Он отодвинул мою руку.

– К чему эти изнуряющие усилия изобразить желание, когда все, чего ты хочешь – быть не со мной, ни с кем, нигде?

– Чего? – недоуменно спросил я и разозлился в одну секунду. – Потому что так положено, – бросил я запальчиво.

– Положено-покладено, – пробормотал он, поднимаясь. – Кем, зачем, куда?

И вышел из комнаты. Я не врубился совершенно. Неспособный поверить, что он действительно ушел, я ждал его возвращения. Собрал свои вещи, рассовал по карманам. Мне снова поплохело. Я лег на кровать и уснул.