Синие шинели (сборник)

Смирнов Г. П.

Привести в чувство уложенного на скамью человека долго не удавалось. Наконец, после многих хлопот, предпринятых отрядным фельдшером, глаза человека раскрылись. Он оказался Байгали Омаровым — местным активистом, одним из тех, кто первый без сомнений и колебаний вступил в колхоз. Нерадостную весть поведал Байгали бойцам.

Недавно в одну из февральских ночей в аул ворвалась банда вооруженных басмачей. Они разграбили сельский магазин, перепились. Однако запасов водки оказалось мало. Пошли по домам искать самогон. Там, где его не было, учиняли погром, избивали хозяев, издевались над женщинами. Зверски расправлялись

с теми, кто пытался оказать сопротивление. Крики и выстрелы днем и ночью раздавались во дворах и на улицах. Бандиты бесчинствовали несколько дней. Гонцы, посланные в Сузак с сообщением о налете, обратно не вернулись. По ночам жители собирали свои пожитки и уходили в соседние аулы. Вскоре в ауле осталось всего лишь несколько человек. Они решили хоть что-то сделать, чтобы спасти родное село от окончательного разгрома и сожжения. Среди них был и Байгали Омаров.

За сутки до прихода отряда Исаева товарищи собрались в доме Омарова для того, чтобы составить план действий. Внезапно с улицы послышались крики, конский топот и выстрелы. Бросившиеся к окнам друзья увидели, как по дороге, отстреливаясь от наседавших басмачей, проскакал отряд всадников. Вот один из них, одетый в милицейскую форму, упал в жидкую дорожную грязь. Другой, схватившись за голову, стал медленно сползать на землю.

— Это наши! Надо помочь…

Байгали выскочил на улицу и, не обращая внимания на перестрелку, подбежал к лежавшему на дороге милиционеру. Это был Ерназар Усманов, раненный в грудь. Взвалив тяжелую ношу на плечи, Байгали бегом кинулся к дому. В нескольких шагах от калитки он споткнулся о камень и упал. Подбежавшие товарищи подхватили Усманова, потом сходили за упавшим с лошади бойцом.

— Спрячьте бойцов, — крикнул Омаров друзьям. — Я как-нибудь доберусь.

Байгали попытался встать. Острая режущая боль пронзила ногу.

«Вывих, наверное», — подумал юноша и, цепляясь за плетень, медленно волоча ногу, пошел, пытаясь уйти с улицы. Но это ему не удалось. Ватага басмачей с криками и руганью схватила Омарова.

— А-а-а… красная шкура!

Бандиты поволокли Байгали к дому, где разместился главарь банды.

— Куда отнесли милиционеров?

Байгали, стиснув зубы, молчал. Страшный удар в лицо повалил его на пол. Палачи долго истязали юношу. Уже потерявшего сознание, его подвесили к потолку, вырезали ножами ленты на спине, звезды на груди. Басмачи уже собирались прикончить свою жертву, как вдруг в дом вбежал запыхавшийся от бега бандит:

— Милиция!.. Большой отряд… с пулеметами.

Это был приближающийся к Чудак-Кургану отряд Исаева. Басмачей как ветром сдуло. Так и остался висеть привязанный к потолку полуживой Байгали Омаров.

— Что стало с Ерназаром Усмановым и другим раненым бойцом? — спросил Исаев.

— Раненых милиционеров, скорее всего, наши спрятали в колхозном зернохранилище на краю села… Ищите там. А разведчики ваши ускакали в сторону Сузака. Дело плохо. Ведь в Сузаке главные силы бандитов. Да к тому же и отсюда в погоню за ними бросилось десятка полтора басмачей…

Раненых бойцов действительно нашли на чердаке длинного сарая, приспособленного под хранение зерна. Вторым разведчиком оказался Василий Ливенцов.

— Подъехав к Чулак-Кургану и установив, что в нем есть басмачи, — рассказал Василий Кириллович, —

мы решили провести разведку боем. Не хотелось терять времени на долгое наблюдение, чтобы определить численность банды. Однако басмачей оказалось слишком много. Они окружили нас кольцом вокруг склада, где мы заняли оборону. Долго отстреливались. Стали кончаться патроны. Тогда решили прорваться. Остальное вам известно.

— Почему решили прорываться в сторону Сузака? — спросил Сурдушкин.

— А что толку было бы в том, если бы мы вернулись к вам, ничего не разведав?!

— И все-таки надо было вернуться. Потеряем товарищей. Восемь человек в самой гуще многочисленной банды басмачей, — сказал Исаев.

В район Сузака отряд прибыл ранним утром. Приближение его не осталось незамеченным бандитами. Еще во время движения бойцы наблюдали то тут, то там одиночные фигуры и небольшие группы верховых басмачей.

Село, окруженное сплошной линией высоких тополей, раскинулось по берегам маленькой речушки. Исаев остановил отряд на привал у ручья, извилистой лентой пробирающегося между глинистыми буграми.

Уставшие бойцы легли на землю, держа оружие наготове.

— Слева по направлению к нам движется большая толпа, — крикнул один из наблюдателей.

По лощине из-за высокого холма появилась толпа. Женщины, дети, старики. Они медленно двигались в направлении отряда.

— В чем дело? — Сурдушкин и Исаев приникли к биноклям.

— Вот сволочи! Бандиты думают напасть на нас под прикрытием женщин и детей, — сказал Исаев.

Действительно, в бинокль было видно, как упирались идущие впереди люди, подталкиваемые стволами и прикладами ружей. Вот послышался выстрел, упал под ноги идущим один из седобородых стариков. Крики, стон и проклятия донеслись до слуха бойцов.

Двойная цепь врагов и их пленников медленно приближалась, заняв собой всю ширину ложбины. Дойдя до ручья, делавшего крутой поворот метрах в трехстах от отряда, цепь остановилась. Сзади над головами поднялась белая тряпка. Вперед вышел басмач в длинном чапане, перепоясанном пестрым кушаком, с винтовочным обрезом в руках.

— Эй, коммуния! — донеслось до бойцов. — Пропустите нас в сторону Туркестана… Мы уйдем на Афган. Иначе всех перестреляем. И вас, и этих.

Он ткнул рукой в стоявшую рядом с ним молодую казашку. В следующий момент случилось неожиданное. Молодой боец, лежавший за пулеметом, не выдержал, нажал на гашетку и выпустил длинную очередь поверх толпы. Поднялась паника. Мирные жители, напуганные выстрелами, кинулись бежать и смяли притаившихся за ними бандитов. Свирепые окрики, удары прикладами и даже выстрелы в упор не смогли остановить устремившуюся в сторону аула толпу.

— Самохов! — закричал Сурдушкин. — Еще одну очередь! Подлиннее!

Новая пулеметная очередь заставила залечь оставшихся басмачей.

Завязалась перестрелка. Откуда-то со стороны вдруг застрочил оказавшийся у бандитов ручной пулемет. Перед самым бруствером, окружавшим командный пункт Исаева и Сурдушкина, разорвались две самодельные басмаческие гранаты.

— Вооружены они неплохо, — сказал Исаев, протирая засыпанные песком глаза.

— Да и численный перевес налицо, — заметил Сурдушкин, наблюдая, как справа и слева со стороны окружающих бугров стали появляться дымки ружейных выстрелов.