Синий дракон
Шрифт:
20 мая. Заставил мамашу продать квартиру. При моей работе нужна отдельная квартира, с телефоном, иначе получается фуфло. Еще хорошо иметь тачку, но пока не раскрутишься, и мечтать нечего.
23 мая. Напротив банка — школа. Можно на чердак по пожарной лестнице — проверил, оттуда — банк как на ладони. Можно рискнуть. Изложил план Петровичу. Чертил план на бумаге. Убедил.
24 мая. С ночи обосновался на чердаке. Раньше Артур и Чек передали чемоданчик со снайперской винтовкой. Банкир приехал рано утром. Охрана чуть приотстала. Сделал его с одного выстрела. Все скинул, спокойно спустился во двор, потом — на соседнюю улицу. Там стоял «жигуль», угнанный. Доехал до Колхозного рынка, в условленном месте пересел в тачку к ребятам.
25 мая. За банкира получил пять штук.
10 июня. Наконец своя хата. С телефоном. Теперь нормально. Буду жить тихо, без шума. К себе — никого. Если надо оторваться — только на стороне. В нашем деле главное, чтобы лишних глаз не было.
6 сентября. Петрович лично давал задание. Какой-то крутой, кликуха Спортсмен. Готовиться времени нет. Получил документ на имя Петрова, железнодорожный билет. Потом Чек передал «вальтер» с глушителем.
7 сентября. Сделал Спортсмена в поезде. Сошел на ходу. Вернулся на электричках. Удостоверение уничтожил. За срочность получил семь штук. Дела, я считаю, идут нормально.
31 декабря. Сделал Седого, пять штук.
2 февраля. Хотел покупать тачку. Намекнул Артуру, а тот стукнул Петровичу. Отговорил, сказал, будет бросаться в глаза. У самого их штук пять, наверное. Это в глаза не бросается.
14 апреля. Болтаюсь как говно в проруби. Дел никаких не предлагают. От скуки стал квасить. Артур меня нашел, сказал, что Петрович недоволен. Ни хрена себе! Чего же мне теперь — на завод устраиваться?
20 апреля. Вызвал Петрович. Побазарили очень резко. Потом он остыл, сказал, чтобы я не кис, а держал форму. Он, мол, готовит меня для очень серьезного дела. А я что, против?
17 июля. За это дело я должен получить десять кусков. Нужно убрать одного большого человека. Подобраться очень трудно, но Петрович сказал, что это не моя забота. Мое дело — чтобы он был мертвее мертвого. Велел держать форму, особенно в смысле стрельбы.
24 июля. Все уже решено. Петрович инструктировал очень подробно. Показывали мне обоих — живьем, чтобы не спутал. Убрать надо того, который Жмыхов, а его братана продырявить для виду, но так, чтобы крови побольше было. Козе понятно — второй брат первого кинуть хочет. Я тут справки навел — у них бабок немерено, бешеные миллионы — есть за что стараться. Но опасно до предела. Петрович уверяет, что наши ребята там будут, помогут уйти. Сказал, что сам Карманов заинтересован. Хрен его знает, в чем он заинтересован!
2 августа. Мандраж не проходит. Чую, что мне что-то готовят. Или завалят меня там, или ментам подставят. По глазам у Петровича ничего не поймешь, но не нравится он мне. От него никуда не денешься, а вот от следователя решил подстраховаться. Нашел старую любовь Лорку.
11 августа. Если мне не повезет, на всякий случай называю тех, кто с моей помощью организовал заказные убийства: Виктор Петрович Кусков — хозяин «Великого дракона», Тетерин Алексей, по кличке Моряк, Артур Боровский — тоже в клубе работает, Чекасин Евгений Константинович, по кличке Чек. Остальные из клуба тоже замазаны, но я имел дело с этими. А последний заказ на Жмыхова исходит от его брата Карманова — так говорил Петрович и видно из самого задания, то есть Карманова только ранить. Это сообщение я официально делаю для возможного следствия. Кротов".
На этом записи обрывались. Дальнейшие события Крот то ли не успел занести в анналы, то ли просто не захотел. Намереваясь подстраховаться на случай, если его будет искать милиция, он не стал излагать в дневнике подробностей этой подстраховки. Впрочем, при желании мы теперь смогли бы восполнить этот пробел.
— Ну, и как вам откровения? — осторожно подал голос Кирилл, который устал сидеть молча.
— Вы не забыли захватить тетрадь? — поинтересовалась я вместо ответа.
— Ну что вы! — подчеркнуто вежливо произнес Кирилл и вытащил свернутый в трубку дневник из кармана пиджака.
Я разгладила тетрадь, перелистала страницы, испещренные каббалистическими знаками, и с досадой сказала:
— Официальное сообщение он сделал! На птичьем языке! А я, между прочим, ни малейшего представления не имею, как могут отреагировать на такое заключение в суде.
— Я тоже не в курсе, — равнодушно пожал плечами Кирилл. — Но ведь, наверное, его как-то можно заставить написать это на нормальном языке? Если вы его, конечно, найдете…
— Это мысль, — одобрительно заметила я. — Обязательно ею воспользуюсь, как только представится возможность.
Кирилл почувствовал скрытый подвох, содержавшийся в моих словах, и на лице его отразилось разочарование, которое он как вежливый человек постарался тут же спрятать. Он встал и произнес:
— Рад быть вам полезным, Ольга Юрьевна! Не буду вам больше мешать…
Разумеется, я не стала его удерживать. Может быть, следовало быть потеплее с человеком, который совершенно бескорыстно предоставил нам столь важную информацию, но что было, то было. Вынуждена честно признаться, что симпатии Кирилл у меня не вызывал, и расставаться с ним было гораздо приятнее, чем встречаться. Тем более что теперь мне было о чем подумать.
Я решила вернуться к началу дневника и перечитать его еще раз. После беглого ознакомления слишком многое выпадает из поля зрения.
Но оказалось, что чтение будет теперь почти семейным. В редакцию возвратился Кряжимский с неожиданным сообщением. Он встретился со своим знакомым и выяснил все про автомобиль, о котором упоминал Хронометр.
— Я все узнал, Ольга Юрьевна! — объявил он, входя в кабинет. — Синий «Ниссан» номер «У-333-ХО» существует и принадлежит он частному спортивному клубу «Великий дракон»!
Глава 12
Через полчаса я сидела в одном из кабинетов городской прокуратуры. В сумочке у меня находились дискета и тетрадь в черной обложке. Я ужасно нервничала, потому что мне казалось, что этих доказательств совершенно недостаточно.
Получив информацию об автомобиле с номером «У-333-ХО», я поняла, что дальше уже мудрить некуда. Кряжимского я предупредила:
— Может понадобиться и Лора, но ее найти нетрудно.
В прокуратуре, узнав, что я пришла по поводу заказного убийства, отнеслись ко мне с некоторым сомнением. Многие уже знали меня в лицо — известие, что редактор «Свидетеля» явилась в прокуратуру и ведет речь об этом непростом деле, вызвало желание поскорее от меня избавиться. По-моему, мне даже не поверили, что я собираюсь поделиться информацией, а не наоборот.