Синий, который красный
Шрифт:
Экстер продолжал повесть о судьбах Целестии размеренным и печальным тоном, пока они двигались вдоль аллеи белых и красных роз.
— Зло никогда не приходит без приглашения. Не знаю, можно ли говорить о том, что один тиран или один военачальник был повинен во всех бедах или войнах, что он появился из ниоткуда, в светлом мире, изолированном от зла…
— Понял вашу мысль. Но кто-то все же появился?
— Холдон, — это имя Экстер произнес шепотом. — Легенды гласят, что он был сыном Шеайнереса Морозящего Дракона — великого зла, пришедшего из иного мира и едва не
Он сделал паузу, потом пробормотал:
— Поразительно. Вы не спросили, как такое возможно.
Макс приподнял брови.
— А разве у вас тут не магическая страна? Вообще, какое мне дело до процесса. Важен результат, нет? Этот ваш Холдон, надо понимать, был больным на голову и с желанием мирового господства?
Экстер явно канул куда-то в себя, вперившись взглядом в невинно покачивающиеся ирисы на обочине.
— Короткие усики? — рискнул Ковальски. — Красные глаза, отсутствие носа? Кхм… огромное огненное око?
— О, нет, — отозвался Экстер, очнувшись. — Насколько известно из хроник, он был высок ростом, имел длинную белую бороду, одевался в красное…
— …орал «Хо-хо-хо», ездил на оленях и сигал в камины с мешком подарков?
— Об этом в Хрониках не сказано, — с полнейшей серьёзностью отозвался директор. — Однако его посох, Арктурос, обладал способностью убивать всё живое. Кроме того, его нельзя было разрубить никаким клинком. Впрочем, об этом стало известно не сразу. Сначала Холдон вел себя достаточно мирно…
— Армию себе вербовал, — кивнул Макс. Схема не меняется. Громкие речи, щедрые посулы, «вы тут исключительные, а они там недолюди, вперёд, по танкам, мир будет наш».
— О, да. Он набирал армию, — Экстер помолчал немного, а потом заговорил чуть нараспев:
И склонились под стяги его.
И наемник, и опытный маг,
И богач, и последний бедняк, –
И звучал их девиз боевой:
— Нет бессмертия, все нипочем! –
Это горькая быль той поры…
Но остались войска семерых
И Восьмого — с неверным мечом.
Поэзия Макса не впечатлила, но он откликнулся милостивым кивком.
— Холдон вбивал клинья между магами и людьми, пользовался недовольством, рассыпал посулы, — Экстер слегка махнул рукой, как бы говоря — ну, вы сами поняли. — Кто-то хотел возвыситься, кто-то — отвергнуть долю человека, ибо магия дарует не только немалые силы, но и долгий век. Кто-то был уверен, что его притесняют. Области, желающие большей самостоятельности… Нежить, которую вытеснили из мест обитания… Были и те, кто уверился, что Целестия должна идти по пути прогресса, — адепты внешних миров и сочувствующие им контрабандисты. И всегда есть те, кто хочет политического переворота. Холдон смог договориться со всеми. С огромной армией он двинулся завоевывать Целестию, которая долгое время вообще не знала войн…
Голубые глаза Мечтателя потемнели, а голос сделался приглушенным. Надо же, страдает, отметил Макс про себя. Сам он потихоньку на ходу допивал кофе.
— Сначала им сдавались селения и даже города без боя, все были напуганы, никто не мог сопротивляться. Но потом семь королей — потому что только семь крупных областей юга и востока Целестии не были завоеваны — собрали собственные армии и двинулись навстречу. Два войска встретились посреди поля Альтау, к востоку от Семицветника…простите, центра страны. Битва неправых против неправых. Может быть, стране были необходимы перемены, но такой ценой…
Ковальски недовольно кашлянул.
— Да, простите. В тот день радуга на небе Целестии впервые стала серой, а Холдон принял свой истинный облик…
— Не очень-то симпатичный, — закончил Ковальски скучливо, — потом он вызвал на единоборство всех семь королей и перемочил их с помощью посоха, мне только интересно — откуда там взялся восьмой?
Мечтатель глядел на него в немом изумлении. Макс сделал последний глоток из кружки и пояснил лаконично:
— У вас занятные картинки на стенах.
— Ястанир, будущий Витязь, был восьмым королем, но его королевство было гораздо меньше, чем у остальных, как и его войско. Он не мог стоять наравне с семеркой других монархов как полководец — потому и считалось, что на Холдона идут семь королей. Но именно Ястанир в конце концов разрубил посох и щит Холдона, а самому ему отрубил голову.
Одни боги знают, подумал Макс, сколько раз этот директор пересказывает местную легенду. Подробностями в его исполнении это не блещет, но подробности я могу раздобыть и сам.
— Значит, потом появился Витязь Альтау, — он припомнил слова то ли Кристо, то ли Дары, — спас всех и, — припомнил картину в кабинете директора, — куда-то смылся, а больше его никто и не видел?
— После боя Ястанир ушел и больше не вернулся в свое королевство. Никто не знают, что с ним сталось, многие верят, что он еще жив…
— Ваша завуч?
Мечтатель и так не был веселым, а тут еще помрачнел.
— Вы уже заметили? Да, Фелла ищет следы Ястанира долго, очень долго… но найти их… неизвестно, почему, но его родные — мать и сестра — уничтожили все его портреты, а из числа тех, кто знал молодого короля, никто не нарисовал новых. Ходили, правда, слухи, что он является там, где нужна его помощь…
— Отверженных защищает?
— Вы иронизируете, — понял Мечтатель, — действительно, это обычно. Людям хочется верить, что Витязь поблизости и может прийти на помощь, если нужно. Опасаюсь только, что это вечное упование на Витязя у многих отняло способность приходить на помощь самим себе.
— Ну, а вы-то что думаете о пропавшем?
— Я? — Экстер так удивился, что даже остановился. — О Солнечном Витязе? Думаю, что, даже если он и жив, он не хочет, чтобы его нашли.
— Почему?