Синий реванш
Шрифт:
– Взялись за ум. Перебороли чернобыльский синдром, – согласился Иван Соколов.
– Должны же когда-то переболеть, – пробасил Эрвин Шнитке.
– Возвращаемся к нашим кандидатам. Когда стало ясно, что последний – Панфилов, да? – попал под удар?
– Последний рапорт получен вчера в шесть утра по московскому времени.
– Что успели сделать, Эрвин Теодорович?
– Готовим группу усиления. Резидентура получила приказ.
– Я помню, не так-то просто перебрасывать агентов из города в город, – вмешался Владимир Строгов. – Что могут сделать полевые агенты без натурализации
– Начальник группы – человек опытный, успел поработать в Центральной Европе. Региональным сектором командует Зеленый.
– Савельевич? – Строгов резко повернулся к докладчику.
– Да, это его отчество.
– О фамилии не спрашиваю, – Владимир Петрович кивнул.
Шнитке ответил ему коротким красноречивым взглядом. Вячеслав Трубачев, наоборот, отвел взгляд в сторону. По всему, комитетчики очень хорошо знали этого самого Зеленого, причем с лучшей стороны.
– Дело упрощается, а вот командир приреченской группы мне не знаком.
– Хороший человек, грамотный. А контактер еще и удачлив, как черт, – поспешил вмешаться подполковник Лаврентьев, с недавних пор включенный в штабную группу.
– Панфилов, старший лейтенант из Африки, двойник кандидата. Тот самый эксперимент, – вспомнил Шумилов.
– Так что будем делать, если кандидат сойдет с дистанции?
– Не сойдет. За этих людей я ручаюсь! – Эрвин Шнитке наклонился вперед, уперев кулаки в стол и уставив на Павла Николаевича тяжелый взгляд исподлобья.
– Недавно именно вы настаивали на подготовке операции вторжения. – Шумилов ответил генералу спокойной, чуть ироничной улыбкой. И не с такими справлялся. Красный Премьер всегда держал военных в кулаке.
– А если применить мягкое вмешательство? Устранить, скажем, наиболее опасных олигархов и вождей противника?
– Не ожидал такого от ученого. – Строгов бросил на Соколова осуждающий взгляд.
– Не пойдет, – добавил Шнитке. – Или соседи справляются сами с помощью, при поддержке нашей агентуры, или мы проводим полноценную операцию спецсил.
– Мы сделали свою ставку, – продолжил Владимир Петрович. – Работаем по первоначальному плану. И только если,… – здесь Строгов многозначительно покачал пальцем, – если все кандидаты провалятся, мягкий переворот не пройдет или ситуация у параллельных выйдет из-под контроля, только тогда мы включаем на полную мощность порталы и берем все в свои руки.
– Не лучший итог. Крайний случай, когда все через задницу и к черту, – пробурчал подполковник Лаврентьев. В отличие от других военных и комитетчиков он резко возражал против силового варианта.
– Хорошо. Все согласны? – подвел итог Павел Шумилов. Сказано было так, чтоб ответ прозвучал только один. – Закругляемся. Работаем.
Шумилов первым поднялся из-за стола и зашагал к выходу. Руки в карманы, так, чтоб не были видны стиснутые до боли кулаки. На лбу выступила испарина, глаза горят, но это ничего, это не страшно. Хуже всего то, что ситуация выходит из-под контроля. Все очевидные решения в корне ошибочны. Результат непредсказуем, и последствия операции «Глубокий океан» слишком глобальны, чтоб их можно было просчитать или хотя бы свести в нашу пользу.
Павел Николаевич
Запершись в кабинете, Шумилов первым делом позвонил профессору Минаеву и попросил подготовить доклад на тему предполагаемого вторжения к соседям. Пусть реальные планы будут разрабатывать профессиональные штабисты, но и альтернативный взгляд мудрецов из мозгового центра не помешает.
– Решились? – Минаев ответил вопросом на вопрос. – Я сейчас в Москве. Завтра утром буду в Пулкове. Пришлите машину. Время уточню, как возьму билет.
– Закажи через свой отдел кадров.
– Им тоже нужно время, Павел Николаевич.
– Жду.
В глубине туннеля забрезжил тусклый свет. Появилась одна идея, неясная пока догадка. Павел Николаевич вовремя вспомнил, что противник – это не только безликий административный Голем, бездушная Вертикаль, – нет, за Системой стоят обычные люди. А людям свойственно ошибаться, у людей есть свои слабости. Значит, надо искать людей и договариваться, либо давить на болевые точки, либо манить пряником. Работать надо!
Шумилов довольно хмыкнул. А ведь для наших специалистов из Конторы Глубокого Бурения это азы профессии. Значит, они давно уже составили список ключевых фигур, нашли к ним подходы. Молчат пока. Держат в кармане резервные варианты на самый крайний пожарный.
А ведь социальное напряжение у соседей давно переросло все мыслимые и немыслимые пределы. Это только кажется, что люди заняты только добычей хлеба насущного и оплатой кредитов. Вот еще одна ловушка. Метод контроля за населением. Сам по себе кредит – штука хорошая, но в нужное время на нужную сумму и под нужное дело. Но жадность банкиров, неограниченная реклама, натуральный обман способствуют тому, что люди лезут в долг не думая. Покупают в кредит всякую фигню, без которой обойтись можно спокойно, а потом переплачивают по процентам. Ипотека – еще один волшебный насос. В свое время для Шумилова было шоком узнать, что у соседей за взятую в кредит квартиру банк выкачивает две, а то и три ее стоимости.
С одной стороны – как ни цинично это звучит, – политика правильная: опутанный долгами, думающий только о выживании и своей семье человек не будет бунтовать, он не понимает, что у соседа те же проблемы, и соседу лучше помочь, чем вырывать у него кусок хлеба. Да, когда человеку есть что терять, он не пойдет на баррикады. Но ведь все дело в чувстве меры, а у наших соседей с этим ой как плоховато. И не заметят, как доведут народ до ручки, и тогда полыхнет. Бунт – страшная штука, всем будет плохо. В первую очередь тем, кто не успеет смыться за границу, а тем, кто убежит, тоже будет плохо, но не сразу, а когда поймут, что за границей без сильной державы за спиной они никому не нужны, они только жертвы, с которых можно что-то поиметь. Вспомнилось бессмертное произведение Ильфа и Петрова, а именно сцена встречи Остапа с румынскими пограничниками. Да, вот именно. Так оно и будет.