Синий ветер
Шрифт:
— Хорошо, — согласился Щедров.
Он долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.
«Что это с ней сегодня?» — думал Щедров. Его удивила и огорчила официальная сухость, которая проскальзывала сегодня в обращении Веры с ним. Их отношения с первого дня были дружескими. Щедрова привлекала в Вере доброта и ясность взглядов на жизнь, умение мыслить глубоко и оригинально. К тому же, как выяснилось теперь, он был далеко не равнодушен к ней как к женщине. Ее привлекательная внешность была отмечена им сразу, но тогда он отнесся к этому спокойно. Мало ли какие женщины ему нравились. Тяжело переживая уход жены, он не собирался заводить новый роман. Наоборот, в его отношении к женщинам появилась брезгливая недоверчивость, разочаровавшись в одной, он невольно переносил свое презрение и на других. И к Вере Силантьевой у него не сразу появилось доверие.
Служебные дела не так уж часто сталкивают начальника управления и инженера по технике безопасности, а когда сталкивают, начальнику чаще всего приходится признавать свою неправоту. За многие годы работы на стройках Щедров привык к тому, что нередко, вопреки безопасности, приходится идти на риск. И люди охотно, даже с каким-то азартом, рискуют не ради выполнения плана, а, скорее, ради проверки самих себя, испытания своей способности к риску. Вероятно, в каждом человеке живет потребность в острых переживаниях. Поэтому Щедров снисходительно прощал людям мелкие грешки в области техники безопасности. Однако новый инженер не спускал даже мелких нарушений и однажды прекратил работы на бетонном заводе. А бетон нужен был тогда до зарезу: срывался пуск важнейшего объекта. Вот тогда-то и пригласил он к себе Силантьеву, спросил ее:
— Почему вы остановили бетонный завод?
— Потому что нет респираторов. К тому же ветер, и цементная пыль так и лезет в легкие.
— Но нам срочно нужен бетон.
— Возможно. Однако я не могу разрешить работать без респираторов.
— Послушайте, товарищ Силантьева, мы работаем не под Москвой. Где я возьму сейчас эти проклятые респираторы? Это же Арк-ти-ка!
— Тем более.
— Что тем более?
— Тем более мы с вами должны беречь людей. Лю-дей.
— Но вы срываете план.
— План любой ценой?
— Иногда приходится с чем-то не считаться. Мы выполняем государственное задание, а вы по мелочам придираетесь.
— Здоровье людей — не мелочь. А если вы это считаете мелочью, я могу разрешить вам поработать там. Но только вам.
— Хорошо, я сам буду там работать.
Наверное, это было мальчишеством, но он и в самом деле поехал на завод, таскал там мешки с цементом, плевался пылью, куксился, но работал.
На другой день его по настоянию Силантьевой пригласили на заседание парткома. В тот вечер, после парткома, они впервые разговорились…
И вот теперь он неожиданно для себя обнаружил, что далеко не равнодушен к Вере. Он давно боялся этого, долго не хотел признаться в этом самому себе и только сейчас, когда заметил в ней непонятное отчуждение, оценил, как она ему дорога. «И что ей делать тут два дня? — думал он. — И вообще, что с ней сегодня?»
— Товарищ полковник, машину глушить? — спросил шофер.
— Глуши.
Порядок в казарме он нашел далеко не образцовым и сделал дежурному строгое внушение.
7
Олег спал так крепко, что даже не слышал настойчивых телефонных звонков. Он проснулся только тогда, когда Марс стащил с него одеяло и начал повизгивать под самым ухом. Теперь телефон звонил непрерывно. Олег вскочил и схватил трубку.
— Товарищ капитан-лейтенант, это дежурный по управлению. Пожарная тревога!
Что ему делать по пожарной тревоге, Олег еще не знал. Наверное, надо бежать в управление.
— Сейчас за вами заедет вездеход, будьте готовы.
— А что горит? — на всякий случай спросил Олег.
— Что-то там у вас, на плавсредствах. Сейчас оттуда позвонили.
«Вот еще не было печали!» — с досадой подумал Олег, торопливо одеваясь. Едва он успел натянуть унты, как подошел вездеход. В нем уже сидели главный инженер Силантьев, заместитель начальника управления по материально-техническому обеспечению Савкин, главный механик Остроушко и еще несколько офицеров. Они потеснились, Олег уселся на скамейку, и вездеход с места рванулся вперед. Он шел по бездорожью, напрямик к океану, сидящих в кузове бросало то вбок, то вверх, кто-то на кого-то падал, кому-то пустой канистрой ударило по ногам, но все молчали.
Через пятнадцать минут вездеход остановился у балка. Здесь уже стояли две пожарные машины и газик начальника управления. Никакого пожара не было. Щедров распекал мичмана Туза:
— За такие шутки под суд отдавать надо! А ну-ка постройте мне все ваше войско!
Мичман побежал в балок. Вскоре оттуда высыпали все девять работающих здесь солдат. Пока они строились, Щедров говорил Борисову:
— Вот полюбуйтесь на своих питомцев. И выясните, кто поднял тревогу.
— А в чем дело? — спросил Олег.
— Кто-то отсюда позвонил дежурному и сказал, что горят плавсредства. Как видите, ничего тут не горело и гореть не собирается.
Олег подошел к строю.
— Кто звонил?
Строй стоял неподвижно, солдаты старательно изучали звездное небо.
— Кто звонил? — повторил Олег.
Из строя шагнул рядовой Карпов.
— Я звонил, товарищ капитан.
— Зачем?
— Так ведь третий день воды нет. Мичману сколько говорили, вам докладывали, а проку нет. Ну, я и… Теперь вот привезли, — он кивнул в сторону пожарных машин.
Олегу, и верно, позавчера говорили, что в балок не возят воду. Он доложил об этом Савкину, тот сказал, что пошлет водовозку. Вчера Олег докладывал Силантьеву, но тот отшутился: «У вас целый океан рядом. Обращайтесь к Савкину». Савкин опять пообещал прислать водовозку, но так и не прислал.
— Вы понимаете, что такими вещами шутить нельзя? — спросил Щедров у Карпова. — А вдруг где-то на самом деле пожар?
— Понимаю, товарищ полковник.
— Так какого же черта вы?..