Синоптик
Шрифт:
– Это хорошо, Федор Карлович, а то у меня после посещения Дендрария полный раздрай в голове – Регина Баяновна действительно, за время обратного пути, не проронила ни слова.
– Я думаю, что будет логично, если в Минск уйдут все минчане, разумеется, включая Доминика Фомича с Драганом Яновичем. Укрепим их Сарой с Робином Гудом. Это сейчас самое опасное место – шеф набросал нам первую часть своего плана, сделав пометку в журнале.
– А я? – подал голос Кит Бейтс.
– А ты понадобишься тут – Федор Карлович помнил о договоре с Пинько,
– Степан Павлович и Анунакий Семенович, вам придется вернуться на нейтральную полосу. Только возьмите что-нибудь из аппаратуры – Федор Карлович поставил в своем журнале очередную галочку.
– Это бесполезно, Ипполит Пантелеевич с легкостью обходит фантомные сканеры – подал голос Махлюк.
– Хорошо, забирайте с собой Бейтса и дайте ему хороший бинокль. Он сейчас идеально подходит для засады – Федор Карлович отвернулся, не сдержав улыбки.
– Аристарх Петрович, тебе с Николь и Моникой двигать в Челябинск. Перечень вероятных параллельных ему миров возьмешь в техотделе – шеф что-то азартно помечал у себя в журнале. Мы затаили дыхание, так как сейчас ставилась ловушку для самого Шептуна.
– Я тоже поеду в Челябинск! – неожиданно проявил твердость Кит.
Шеф переглянулся с Махлюком и Казимировичем, но те лишь неопределенно пожали плечами.
– Ну, хорошо! Челябинск, так Челябинск – согласился Федор Карлович.
– Я не отметила своей персоны ни в одной из этих групп – подала голос Регина Баяновна.
– Вас уже спрашивал директор – развел руками шеф.
– Я еду в Минск – решительно заявила амазонка.
– Как Вам будет угодно, Регина Баяновна – тут Федор Карлович был бессилен.
Мы поселились в «Малахитовой шкатулке», на одном этаже с Домиником Фомичем и Драганом Яновичем. Вечерком скромно посидели в гостиничном ресторане, поклевав местной «химии», а с утра у нас начались рабочие будни.
В течение последующей недели, мы активно тренировались разлагать свои тела на атомы и вновь собирать их в обратной последовательности. Поначалу приходилось использовать исключительно «конвульсионный» метод, выматывающий нас наизнанку, но постепенно включились некие резервные возможности, о которых мы не подозревали ранее и дело пошло.
В конце недели нам было выдано абсолютно новое средство связи, проблесковый фонарик, способный заменить сразу и свисток, и губную гармошку. А сегодня мы были приглашены на прием к самому Директору, наслышанному о нашей экспедиции в Дендрарий, что было очень неординарным событием для обитателей Директории.
«Здравствуйте господа!» – в приемную зашел сам Директор, распространяя запах дорого одеколона. Его круглое лицо мне показалось знакомым, хотя я тут же почувствовал помехи, препятствующие продолжить процесс его идентификации.
Директора звали Тарас Николаевич Головко, и он произвел на всех нас хорошее впечатление. Директор говорил простые вещи, но делал это так мастерски, словно перед нами открывались новые горизонты. Одним словом, в нем определенно угадывался настоящий государственный муж.
«Котяра еще тот» – тихо прошептал Гурский, перехватив плотоядный взгляд директора на Монику Левиафанову.
В конце аудиенции Директор открыл сейф и показал нам образцы наград, учрежденных им специально за возвращение климатического процессора Земли. Ордена были из платины и густо усыпаны крупными бриллиантами, а весил каждый орден не менее килограмма.
«Эти награды могут быть вашими, так что, дерзайте парни!» – с этими словами Тарас Николаевич спрятал ордена в сейф и попрощался, пожав нам руки.
«А Вас, Моника, я попрошу немного задержаться» – Тарас Николаевич сделал вид, что перебирает на столе какие-то бумаги, стараясь не смотреть в сторону Регины Баяновны, в глазах которой уже тлела молния, готовая сорваться и поразить его в какой-нибудь орган.
– Ну как вам наш Директор? – спросила меня Сара Александровна, когда мы покидали здание Директории. Кругом, как и всегда, простиралась сплошная бетонированная площадка, местами украшенная искусственным газоном. И только знающий человек знал, что если нырнуть в любой люк, ты попадешь в человеческий муравейник, где кипит самая настоящая жизнь.
– Кого-то он мне определенно напоминает! – Гурский обернулся и долго смотрел на окна третьего этажа, где располагалась приемная местного руководителя.
– И мне тоже! – Казимирович листал свой блокнот, где у него в зашифрованном виде, хранилась куча всякой полезной информации.
«Большого полета птица!» – как можно осторожнее высказался я, не до конца разобравшись в отношении наших новых друзей к своему Директору.
«Птица!?» – изумилась Сара, и я понял, что как человек, отрезанный от фауны, она вряд ли меня поняла.
Моника явилась часа через два и заявила, что Директор предложил ей новую должность, своего личного секретаря.
– Это надо отметить – вздохнула Регина Баяновна, понимавшая, что рано или поздно, ей придется уступить свой пьедестал.
Проводив американских друзей и дракона с кентавром до нашей гостиницы, находящейся в самом дальнем крыле Директории, мы решили прогуляться по пустынной площади. Идти в номера пока не хотелось.
– С чего завтра начнешь действовать, Степан? – шеф сегодня торопился домой и периодически посматривал в сторону третьего слева люка, откуда вела самая короткая дорога до его подземного жилища.
– Прямо с утра проверю в калейдоскопной серийный номер инструмента Ипполита Пантелеевича – Махлюк слегка обиделся, что Карлович задает ему несерьезные вопросы.
– Ладно, Степан, не обижайся! Синоптик не тот парень, с которым можно шутить – Федор Карлович приподнял крышку люка и скрылся в подземелье.
«Очень удобно!» – мы не первый раз наблюдали, как сотрудники разбегаются по домам и всегда у нас это вызывало приступы веселья.
– А поехали ко мне? – предложила Моника Вадимовна.