Синтетик-3

Половинкин Анатолий Евгеньевич

Дэвид задумчиво покачал головой, но ничего не сказал.

– Понятно, - сказал Кристина, но ее лицо выражало крайнюю задумчивость и даже обеспокоенность. Притча заставила ее глубоко задуматься, к какому же типу принадлежит она сама. К первому ли, когда зерно падает у дороги, и не имеет возможности взрастить плоды, потому что сердце не способно вместить в себя все это? Или же она приняла его, но вскоре, при первом же испытании, забудет обо всем услышанном? Да и сами житейские заботы вытеснят посеянное из ее сердца. Как вообще здесь можно занять какую-либо позицию? В данном случае Фокс был сеятель слова Божьего, но можно ли его воспринимать в роле такового? Ведь он

был всего лишь машиной, пусть и человекоподобной. Выступать в роли пророка божьего, извините, это выглядело, как игра, как пародия, неуместная и глумливая. Машина, обучающая человека быть человеком. Не является ли все это суррогатом, подделкой или просто подменой настоящего, чего-то куда большего и значительного, что может представить себе разум человеческий а, тем более, машинный.

Фокс продолжал:

– Однажды в храме молились мытарь - сборщик налогов, и фарисей - служитель церкви. Фарисей молился так: "Спасибо тебе, Господи, что я не такой грешник, как этот мытарь. Я соблюдаю посты, и не делаю никаких дел в день субботний". Мытарь же, осознавая свои грехи, не мог поднять глаз своих к небу, и молился так: "Боже, прости меня грешного". Молитва мытаря была более угодна Богу, ибо каждый, кто будет возвышать себя, тот будет унижен, а кто станет унижать себя, тот возвысится.

– Это как нужно понимать?
– не понял Макдагерт.

– Это нужно понимать так, что нельзя быть гордым и считать себя лучше других. Из-за этого высший ангел превратился в сатану.

– Другими словами, нужно видеть в себе свои недостатки, и понимать, что ты ничем не лучше тех, кого ты считаешь хуже себя, - сделал вывод Дэвид.

– Совершенно правильное заключение, - одобрил Фокс и, после короткой паузы, продолжил:

– Иисус Христос много проповедовал о конце света и о своем втором пришествии. Он говорил, что перед всем этим произойдут неисчислимые бедствия. Будут войны, голод, мор и прочее. В конце концов, на земле воцарится антихрист, который воссядет в храме, в Иерусалиме, и объявит себя Богом. Вот тогда-то и произойдет Второе пришествие Христа. Оно будет совсем не таким, каким был его первый приход. Спаситель явится во всем своем великолепии, и с ним сойдут на землю все его ангелы и все прочее воинство небесное. С неба падут звезды, и солнце померкнет, а по всему небосклону воссияет огненный крест, и будет виден он во всех концах земли.

– Когда же это произойдет?
– спросил Бифф Платтер, и в его голосе прозвучало настоящее любопытство. Все эти истории про антихриста уже давно стали излюбленной темой для Голливуда. Можно, конечно, посмеяться над этим, но, тем не менее, нужно признать, что у всего этого должно быть какое-то основание и разумное объяснение. Нельзя все сводить к насмешке, и превращать предания в простую сказку.

– О дне сем никому не известно, - говорил Фокс.
– Но произойдет это только тогда, когда в людях полностью исчезнет доброта и человеколюбие.

А разве это уже не случилось, подумал Платтер. Разве любовь и доброта в людях не исчезла? Человечество уже давно живет по принципу "каждый сам за себя, и для себя", и только потому еще между людьми сохраняются "дружеские" отношения и взаимопомощь, что без них не может существовать цивилизация.

А Кристина выразила мысль Биффа вслух.

– Да ведь добрые и благочестивые люди уже давно исчезли с лица земли, - сказала она.

– Если бы это было так, - возразил Фокс.
– То конец света бы уже давным-давно наступил.

В голове Дэвида Тайлера внезапно возникла одна мысль.

– А ты можешь назвать хотя бы одного праведника, - обратился он к синтетику.
– Кто из людей, на твой взгляд, является праведником?

Фокс сделал паузу, но на его лице не отразилось никаких эмоций.

– Капитан, этого я не могу сказать, - признался он.
– Во-первых, мне не дано судить, кто есть праведник, а кто нет. А во-вторых, я, как и все остальные синтетики, был создан совсем недавно. Мы не имели дела со всеми остальными людьми, проживающими сейчас в вашем мире. Поэтому я, при всем желании, не могу этого знать.

Разумно, подумал Дэвид, очень разумный ответ.

– Я знаю только одно, - неожиданно добавил синтетик.
– У вас, американцев, насколько я смог вас изучить по книгам, понятие праведности заключается в соблюдении сводов законов, прописанных в уголовном кодексе. А это совсем иное, поверьте мне. Это лишь основа вашей цивилизации, долг каждого добропорядочного и законопослушного гражданина. А это совсем не то. Тем более что земной закон изменчив, так как власть имущим под силу изменять его так, как они посчитают нужным.

С этим уж нельзя было поспорить. И капитан это прекрасно осознавал.

– Для вас главное - это получение удовольствия, личная свобода, в том числе и на грех, лишь бы он не противоречил своду законов. Ваши мирские понятия как раз и удаляют вас от Бога.

– Так что же нам делать?
– спросил Дэвид.

– Просто сверять свою жизнь с Евангелием.

– Но если мы все погибшие для Бога...

– Для Бога нет погибших людей. Он желает спасения каждого, и ждет, когда этот каждый сам захочет прийти к нему. На эту тему Иисус Христос даже рассказал притчу. У одного человека было два сына. Один вел праведную жизнь, и во всем почитал своего отца. Другой же, напротив, ушел из родительского дома и, промотав все свои деньги, стал нуждаться. Тогда он решил вернуться к своему отцу. Тот же, увидев возвращающегося сына, велел своим слугам тотчас же приготовить праздничные одежды, и накрыть стол лучшими яствами. В это время с поля возвращался первый сын. Увидев, что в доме суетятся слуги, он спросил их о том, что происходит. Те ответили ему, что его брат вернулся. Тогда он рассердился, и подошел к отцу, сказав ему: "Почему, когда я вел праведную жизнь, всегда помогал тебе и во всем слушался тебя, ты ни разу не дал мне даже козленка, чтобы я мог попировать со своими друзьями". На это отец ответил ему: "Сын мой, ведь ты же всегда со мной рядом, и все мое - твое. А тому нужно радоваться, что брат твой погибал, а теперь воскрес".

В салоне воцарилась тишина. Слова Фокса прозвучали как откровение, и заставили всех глубоко задуматься над ними, и пересмотреть свои взгляды. Трудно сказать, что именно происходило в душах людей в это время, но это было что-то весьма значимое и существенное, что коренным образом повлияло на их мировоззрение. Что-то произошло в умах, сердцах и душах, и теперь назад дороги не было.

На выходе из салона Дэвид столкнулся с Чаком Фрэдериксоном, Рихтером и Ким. У всех троих были хмурые и злые лица.

– Капитан, нам необходимо поговорить, - мрачно сказал Фрэдериксон.

Тайлер оглянулся назад, и сказал:

– Хорошо, говорите.

Чак исподлобья бросил взгляд на синтетиков за спиной Дэвида.

– Не здесь, давайте спустимся вниз.

Тайлер пожал плечами.

– Хорошо, идемте.

Все четверо направились к лестнице. Оказавшись на нижнем ярусе, они отошли на несколько метров от прохода, и остановились.

– Я вас слушаю, - сказал капитан.

– Речь пойдет о синтетиках, - сказал Чак.