Синтез
Шрифт:
— Ваш атом. Он со мной всюду. Можно сказать, талисман. И он в самом деле приносит удачу. Но довольно об этом, я и так отнял у ваших опытов слишком много времени. Рад был с вами повидаться.
Гедимин мигнул.
— Я хочу поговорить с вами. Много вопросов. Где вас искать?
— Я прийду сам, Гедимин, — покачал головой Майкл. — Не рискуйте. Вам спрятаться от охранников будет труднее. Послезавтра у меня свободный день, и я постараюсь от них улизнуть. Не хочу улетать, не взглянув на ваши твэлы. Сколько их сейчас?
— Четыре, — прошептал Гедимин. — И два отдельных стержня. Я думаю о турбине. Если будет реактор, он не должен работать вхолостую.
— Вполне разумно, — усмехнулся учёный. — До воскресенья, Гедимин. Не провожайте меня дальше. На склоне слишком светло, а меня, возможно, уже ищут.
Гедимин остановился и стоял в тени мусорных холмов, пока яркий жёлтый комбинезон не скрылся в переулке. «Турбина,» — думал он, досадливо щурясь. «Надо сделать чертёж. Показать Майклу. И куда-то деть Хольгера…»
Вырытый под будущим заводом коллектор выложили странными блестящими плитами из белесо-жёлтого вещества, издалека похожего на стеклянистый фрил; шестеро сарматов заваривали стыки между ними. Часть фундамента уже уложили, и тягачи выволакивали на недостроенный аэродром платформы с оставшимися блоками и опорами. Только из-за них в сплошной стене завода ещё оставили проём; остальное пространство было надёжно закрыто и обозначено радиационными «трилистниками».
«Странные плиты. Стеклянистый фрил? Почему именно он?» — удивлённо мигнул Гедимин и сделал шаг за периметр ограды. Наблюдательный дрон, повисший над котлованом, замер, прервав полёт, и качнулся в его сторону, накрывая его невидимым, но неприятно режущим глаза светом опознавателя.
— Эй, ты! — охранник в экзоскелете поднял оружие, разворачиваясь к сармату. — Что выпялился?!
— Он не со стройки. Гони его в шею! — крикнул другой «броненосец»; он стоял за тягачом и быстро добраться до ограждения не мог, но высоко поднял «руки» экзоскелета, показывая своё вооружение. Сармат-водитель выглянул из кабины и жестом поторопил Гедимина — первый охранник уже щёлкнул предохранителем. «Чего они треплют предохранители? Нашли себе занятие…» — недовольно сощурился ремонтник, отступая в переулок. «Портят своё же оружие.»
От свалки, опустошив платформу, отъезжал мусоровоз. Гедимин заглянул в мусорный овраг и довольно усмехнулся — свалка была усыпана раскатившимися обрубками разнокалиберных труб и металлических балок. С другого края оврага к ним уже осторожно пробирался Хольгер. Гедимин вскинул руку в приветственном жесте и прыгнул вниз, на слежавшийся мусорный слой.
— Все разного диаметра, — Хольгер подобрал два обрезка трубы, сравнил их и недовольно сощурился. — Не наберётся и метра одинаковых.
— В переплавку, — Гедимин забрал у него куски металла и забросил их под обрыв, к скрытому входу в убежище. — Трубы придётся делать самим.
Хольгер хмыкнул.
— Трубопрокатный стан? Где ты его намерен разместить?
Сверху зашуршал под чьими-то ногами слежавшийся мусор. Кто-то пнул подвернувшийся обрезок трубы, и кусок металла ударился о каменную стену обрыва. Гедимин повернулся на звук и увидел хмурого Иджеса.
— Hasulesh, — сплюнул тот себе под ноги и перешагнул через кучу обёрток. — Ты не ходишь на тренировки, Гедимин? Вот и не ходи.
— Что произошло? — спросил сармат.
— Новшества от Лётного комитета, — Иджес скривился. — В следующем году у нас будет всего семь звеньев, по одному на город. Один командир и два состава пилотов.
— Сешат не будет этому рада, — задумчиво сказал Гедимин. — Мафдет тоже.
— Ещё неизвестно, кто станет командиром, — невесело усмехнулся Хольгер. — А сколько механиков будет в звене?
— Ни одного, — Иджес отвернулся и сплюнул, целясь в верхушку мусорной кучи. — Чего смотрите? Никаких механиков. Семь планеров и семь винтолётов на выбор, все одинаковые. Весь год хранятся в комитете. Официальный механик следит, чтобы они не развалились, и проверяет перед полётами. Выбирать будут прямо на стадионе, по жребию. Ты был прав, Гедимин, — я долго не продержался.
Ремонтник недоверчиво покачал головой.
— Это очень… глупая идея. Даже для Лётного комитета, — медленно, осторожно подбирая слова, проговорил он. — Кто официальный механик?
Иджес с трудом удержался от плевка, скрипнул зубами, глубоко вдохнул — и только через несколько секунд ответил.
— Йорат Ло.
Гедимин перевёл взгляд на металлические обломки под ногами, наклонился, подобрал один и швырнул в каменную стену так, что кусок трубы от удара сплющился.
— Теперь меня это не касается.
Темнота сгущалась медленно; горка металлолома у входа в убежище постепенно росла. Незнакомые сарматы заглядывали на свалку, выкапывали из мусора что-нибудь нужное и уходили, опасливо поглядывая на Гедимина. Тот, ни на что не обращая внимания, собирал куски труб и утрамбовывал их в металлические блины. Через полчаса неприятное давящее ощущение в груди пропало, и он, тяжело вздохнув, повернулся к Хольгеру.
— Что с твоим генератором? Что-нибудь нужно?
— А… Он в порядке, — махнул рукой Хольгер. — Если кристалл возбуждать гамма-лучами, много энергии ему не требуется. Можно сделать переносной, на аккумуляторе от смарта. Я думаю, как уменьшить излучатели. Они несоразмерно громоздкие, это нужно как-то исправлять.
— Тебе хватит радия? — тихо спросил Гедимин. — У меня немного.
— Того, что есть, хватит на три генератора, — качнул головой сармат-инженер. — Если когда-нибудь «арктусы» запустят в производство по сотне в день, радий чем-нибудь заменят. Но пока он меня устраивает.
Иджес пнул очередной кусок металла в сторону убежища, вытер руки и подошёл к сарматам.
— Есть мысль. Если макаки испортили нам полёты, — он выдохнул сквозь стиснутые зубы и немного помолчал, прежде чем продолжить речь, — можно освоить воду. Ты говорил, что в Африке делают подводные лодки. Мы тоже можем их делать. Собрать новые звенья, подальше от макак. Запускать корабли в Стометровом озере. Чтобы ни один hasu близко не подходил.