Синтез
Шрифт:
— О нас много чего говорят, — буркнул Гедимин. — Ничего умного.
— Я сам, наверное, не поверил бы, если бы два года назад мне сказали, с кем и при каких обстоятельствах я познакомлюсь, — покачал головой человек. — Не знаю, как скоро мне позволят сюда вернуться, но почти уверен — следующий наш разговор пройдёт в научном центре Канадских территорий. И больше мне не придётся по колено тонуть в обёртках и очистках. Удачи вам, Гедимин. Будьте осторожны. До строительства научного центра ещё надо дожить.
Профессор Вольт исчез в тени дальнего барака, и только тогда Гедимин сдвинулся с места и провёл ладонью по груди. Ему было не по себе. «Научный центр… Не думаю, что так будет,» — подумал он. «Я бы хотел, чтобы Вольт вернулся. Но это маловероятно.»
Обеденный перерыв закончился; последний из ремонтников, возвращающихся на рабочие места, забрал с собой охапку пустых контейнеров из-под воды и Би-плазмы. Гедимин слышал сквозь приоткрытые ворота, как он громыхает крышкой мусорного бака. Едва грохот затих, по стене заскрежетали маленькие когти — еноты, в отличие от людей, считали Би-плазму вполне съедобной.
Иджес прошёлся вдоль верстака, дотянулся до магнитного крана и на секунду повис на нём, держась двумя руками и раскачиваясь на весу. Спрыгнув, он подошёл к верстаку и тяжело опустился на табурет. Гедимин, услышав его вздох, покосился на него, но оборачиваться не стал. Перед ним на верстаке лежала модель «Гарпии», и он выводил изогнутые линии на её левом крыле. Покраска продвигалась медленнее, чем рассчитывал сармат, — тонкая кисть плохо держалась в загрубевших пальцах. «Когда я соскабливал с электрода радиевый слой в полмикрона, было как-то проще,» — отметил он про себя, прикасаясь кистью к крылу. Линия дошла до конца и оборвалась.
— Иджес, хватит, — резко развернулся к нему Торкват, услышав очередной вздох и тихое бормотание на северянском. — У тебя второе место. У меня и того нет.
— Вот именно, — пробурчал Иджес, разглядывая верстак. — В следующем году мы съедем в самый хвост и никогда оттуда не вылезем.
— Ерунда. В Ураниум-Сити хорошие пилоты, — недовольно сощурился Торкват.
— В Канаде тысячи хороших пилотов. Нам нужны лучшие, — мотнул головой Иджес. — У нас их нет. Линкен прав — мы всегда выпутывались за счёт механиков. А пилоты… Лилит и сёстры Хепри были шахтёрами. Вернуть бы Линкена в звено…
— Забудь, — бросил Торкват. — Скорее соревнования вообще запретят, чем Линкена вернут в звено. Эй, Гедимин! Чем ты там занят? Это что, «Гарпия»?
Сармат кивнул, не отрываясь от работы. Иджес повернулся к нему.
— Зачем? К полётам её не допустят. Ура-ан и торий… Это что, метка Саргона?!
— Она была на всех «Гарпиях» нашего флота, — ровным голосом отозвался Гедимин. Уже было очевидно, что в разговор его втянут, и он неохотно вытер кисточку и отложил её.
— Видел бы это Джер — его бы разорвало, — покачал головой Иджес, разглядывая звездолёт с разных сторон. — Она летает? Эти лазеры рабочие?
— Да. Я доработал последнюю «Гарпию». Ту, что ещё была с правильным носом, — Гедимин показал на лазерные сопла над крыльями и едва заметный люк в брюхе корабля. — Я назвал её «Эгион». Наше звено расформируют в следующем году. Пусть останется хотя бы звездолёт. Я отдам его Лилит.
Иджес и Торкват переглянулись.
— Хорошая идея, — признал командир ремонтников. — Покажешь корабль в деле? Может быть, я тоже…
Его последние слова заглушил вой сирены. Рация на груди Торквата тревожно замигала. На экране сверкнули яркие буквы — «fauw». Гедимин и Иджес, переглянувшись, встали.
— Наблюдательная шахта, штрек Бета, первая и вторая ветки! — судя по голосу, диспетчер был сильно встревожен. — Протечка сольвента из размытого горизонта, обрушение свода. Размывание продолжается, последние десять метров шахты недоступны.
— Грёбанная жижа! — Иджес схватил ремонтную перчатку, переносной насос и, на ходу влезая в костюм химзащиты, выскочил за дверь. Гедимин закинул на плечо баллон с нейтрализатором, подумав долю секунды, подобрал второй и поставил оба на генератор защитного поля.
— Действуй, — сказал ему вслед Торкват. — Зову подкрепление.
…Наскоро сваренные концы кабеля ещё дымились, когда в штрек дали ток — и уцелевшие лампы вспыхнули. Гедимин, раньше времени убравший затемнение с маски, запоздало зажмурился. Вокруг бурлило, клокотало и шипело. Отведя руку от глаз, он закрепил свисающую петлю кабеля и огляделся.
Впереди — метров на пять до ближайшей отвесной стены, изъеденной, но не обвалившейся — на полу пенилась лужа метровой глубины. Там, где пена опала, поверхность воды покрывала серо-белесая плёнка, и Иджес, опустив в лужу шланг насоса, пытался её собрать. Дно, покрытое серебристым осадком, блестело. Наверху зияла дыра — верхний ярус провалился; свет дали и там, и теперь стена, по которой стекал сольвент, была видна полностью. Она блестела от влаги и сочилась пеной; изредка в незаметные отверстия просачивались капли реагента, проедали небольшой желобок, вздувались пеной и падали в лужу, оставив за собой серебристую полосу. Гедимин поправил шланг, откачивающий воду, и посветил в нишу, куда шахтные фонари не дотянулись. Там тоже стояла лужа с серебристым дном и хлопьями слизи на поверхности.
Иджес покосился на индикатор на почти заполненном баллоне, хмыкнул и перевёл взгляд на сапоги Гедимина.
— Ты весь в уране. Тебя так в город не выпустят!
— Осадок, — отозвался Гедимин, поглядев на серебристую корку на пальцах. Соскабливать её не хотелось — костюм химзащиты от активного сольвента защищал слабо, и осадок, даже из окиси урана, был предпочтительнее проеденной насквозь ступни.
— Много там ещё? — Иджес отставил полный баллон в сторону; Гедимин помог ему закрепить новый и указал на стену, сочащуюся пеной.
— Это надолго.
— Закрывать пора эту скважину, — буркнул Иджес, опуская шланг насоса в жидкость. Водой она, скорее всего, была на очень небольшую долю, — плотный раствор разнообразных солей, перенасыщенный, постепенно оседающий на дно. «Сколько сольвента,» — Гедимин посмотрел на слизь, капающую со стены, и досадливо сощурился. «Не забрать — отберут.»
Рация загудела, и Гедимин вынул её из кармана.
— Что внизу? Отвечайте!
— Десять литров сольвента собрано, около литра ещё в горизонте. Шахту придётся закрыть. Своды изъедены, крепи не выдержат, — Гедимин покосился на балку над головой. Её зацепило незначительно — несколькими молекулами, но поры на ноздреватой поверхности уже были видны невооружённым глазом.