Синтез

Токацин

Гедимин пожал плечами.

— Скоро там заведётся какой-нибудь Водный комитет, — буркнул он. — Пока макаки здесь, они будут всё портить. У них всегда так. Но отговаривать не буду. Твоё время, проводи его, как хочешь.

Он посмотрел на темнеющее небо и пошёл к горке металлолома. У самого входа в убежище Хольгер догнал его и тронул за плечо.

— Гедимин, я ещё могу приходить в твою лабораторию?

Ремонтник обернулся и взглянул ему в глаза.

— Можешь. И Майкл тоже. Не хочешь сидеть рядом с ним — иди в выгородку. Уран я убрал.

Хольгер отвёл взгляд и молча протиснулся в слишком узкий люк. Гедимин пропустил в туннель Иджеса и оглянулся на свалку. «Ценные трубы выкинули. А стеклянистый фрил — нет. Не нашёл ни осколка,» — отметил он про себя. «Странно.»

Он дошлифовывал швы на оболочках управляющих стержней, когда крышка нового люка тихо заскрежетала. Кто-то налёг на неё, пытаясь отодвинуть. Хольгер, сузив глаза, вполз в выгородку и захлопнул за собой дверь. Иджес не шевельнулся — он работал с лучевым резаком, прикрепляя очередную детальку к цацке размером с ноготь. Гедимин, отложив инструмент, выбрался в тёмный коридор. Снаружи негромко постучали. Он стукнул в ответ и осторожно приоткрыл люк.

— Хорошо, что вы пришли.

— Когда на свалке строится атомная электростанция, я не могу оставаться в стороне, — усмехнулся Майкл Вольт, выходя в освещённый коридор. Карманы его комбинезона заметно оттопыривались. «Мусорщик,» — мелькнуло в мозгу сармата, и он весело сощурился.

— Добрый вечер, Иджес. И вам, Хольгер, — учёный покосился на свет, пробивающийся из-за двери выгородки. Она была пригнана непрочно, и под ней застрял шнур от аккумулятора. Хольгер дёрнул его, и дверь заскрежетала.

— Говорил — сделай съёмный, — буркнул Гедимин, проталкивая застрявшее в выгородку. — Майкл, я начертил турбину для своего реактора. Хотел показать.

— Это скорее по части Герберта, — отозвался человек, вынимая из карманов непрозрачные упаковки и свёртки. Большая их часть была завёрнута в скирлиновую бумагу, использованную так много раз, что смыть с неё текст уже не удавалось.

— Нас всех три раза обыскали, но в лабораторном оборудовании ни федералы, ни пограничники не разбираются. Держите. Здесь алюминиевый прут, это электроды из вольфрама — вам должны пригодиться… и ещё вот это. Нитрат лантана. Вы разберётесь, куда его добавить.

Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая свёртки. Выгородка приоткрылась.

— Лантан? — Хольгер выглянул в коридор, пристально посмотрел на бутылку с белым порошком и хмыкнул. — Охрана видела?

— Уверен, что нет, — отозвался Майкл. — Ни то, как я забирал всё это из лаборатории, ни то, как я выходил из здания. Можете не опасаться — хвоста за мной не было.

Хольгер слегка сузил глаза и посмотрел на него в упор.

— Разумеется. Люди настолько внимательны…

Гедимин предостерегающе поднял руку. «Хватит» — показал он жестом. Хольгер мигнул.

— Хвоста действительно не было. Я проверял, — буркнул ремонтник. — Спасибо за материалы, профессор Вольт. Здесь их трудно достать. Жаль, что мне нечем за них расплатиться.

— Пустяки, — усмехнулся Майкл. — Даже не думайте об этом. Будь у меня немного больше свободы действий, я дал бы вам лабораторию в Лос-Аламосе. Ваше присутствие так благотворно повлияло бы на всех, кто там сидит, что лаборатория окупилась бы в первый же год. Ваш пример более чем вдохновляет, Гедимин. Итак, посмотрим, как вы продвинулись за полтора года…

…Гедимин опустил твэл обратно в бочку и протянул руку к крышке. Ему не хотелось закрывать ёмкости. Вода ещё не успокоилась, синие блики дрожали на потолке убежища, и сармат смотрел на них, блаженно щурясь. Иджес отложил инструменты и тихо подошёл ближе. Хольгер выбрался из выгородки и на ходу обматывал изолентой очередной шнур. «Положи,» — жестом попросил его Гедимин. Сармат покачал головой и вернулся к своему занятию.

— Вполне возможно, что свой реактор у вас будет раньше, чем вы доучитесь до последнего курса, — широко ухмыльнулся Майкл, осторожно, двумя руками опуская крышку. — Ваши чертежи я покажу Герберту. Не берусь выносить решение без его совета.

— Гедимин, закрой бочки, — Иджес отполз на метр назад. — Хватит облучать нас!

— Это неопасно, — недовольно сощурился Гедимин. Он нехотя вернул на место последнюю крышку и закрутил винты креплений. Обернувшись к Майклу, он увидел, что учёный разглядывает небольшой шар автономного защитного поля.

— Очень интересно, — пробормотал он, дотрагиваясь до шара. Хольгер стиснул зубы и двинулся к нему. Гедимин выставил руку вперёд и осторожно отодвинул человека от защитного поля.

— Меня возьмут на новый завод?

— Что?.. — Майкл растерянно посмотрел на него и покачал головой. — Нет. К сожалению, нет. Служба безопасности решительно против. Я не знаю, в чём заключаются претензии охраны к вам, но переубедить её мне не удалось.

— Жаль, — отозвался Гедимин. — Я был на стройке. Странные стеклянистые плиты в коллекторе. Это разновидность фрила? Не видел, чтобы его так применяли.

Вольт пристально посмотрел на него и усмехнулся.

— А вы наблюдательны. Это не совсем фрил. Это, как утверждается в патенте, одно из немногих веществ, устойчивых к активному сольвенту. Патент выдан на имя Михала Йонице… О чём я жалею, так это о том, что Северный Союз редко выпускает своих учёных на конференции. Профессор Йонице сделал бы себе имя одним сольвентом — но ещё и это!..

— Сольвент его не разъедает? — сармат недоверчиво хмыкнул. — За счёт чего? Это вещество выглядит как обычный стеклянистый фрил. Кремнезём — не препятствие для сольвента…

— Верно, верно, — кивнул Майкл. — Более чем верно. Однако структура рилкара — такое официальное название ему дали — немного отличается от кремнезёмной. «Вирм» купил ещё один патент у северян, — того и гляди, это вызовет подозрения…

Он усмехнулся своим мыслям и достал из кармана осколок чего-то, похожего на матовое стекло.