Синтез
Шрифт:
Дверь снова открылась. На пороге стояла одна из лаборанток и несколько «мирных служащих» — в основном ремонтники из «мартышечьего» ангара. Гедимин неприязненно сощурился.
— Паскаль, гони слизистых в шею, — буркнул один из них, покосившись на сармата. — Закрывай зал. Второго начнётся учёба, а тут ещё ничего не готово. Моранси всё спихнёт на нас.
Паскаль неохотно потянулся к пульту и поднёс его ко рту.
— Внимание! — прогремело под потолком. — Зал закрывается до утра! Погуляйте где-нибудь ещё!
Гедимин направился к выходу. Проходя мимо ремонтника, он вытянул руку ладонью вниз и слегка встряхнул. «Макака» отшатнулась, остальные нервно оскалились. «Они работают в свой праздник,» — подумал сармат, удивлённо мигнув. «Впрочем, так, как они работают обычно… Не думаю, что им нужны праздники.»
…Полосатый «Бьюик» летел над лесом, верхушки сосен мелькали далеко внизу. Гедимин, широко расставив пальцы на ступнях, стоял у окна, выглядывал наружу и следил за небом; наблюдательные дроны пока не появились. Из кабины долетел предупреждающий свист, и сармат распластался на полу фургона. Это ему мало помогло — центробежная сила швырнула его на борт и протащила по крыше. Глайдер перевернулся в воздухе трижды, прежде чем выровнялся и продолжил путь.
— И не надоело ему? — поморщился Хольгер, поднимаясь с пола.
— Всего четвёртая «бочка» за полёт, — Гедимин прислонился к перегородке и потёр ушибленный локоть. — Ни одной «мёртвой петли».
— Сейчас будет, — Хольгер схватился за поручни, но из кабины больше не свистели. Глайдер быстро снижался.
— Sa tatzqa! — крикнул пилот. «Бьюик» крепко встряхнуло, он подпрыгнул, фургон мотнуло из стороны в сторону.
— Сели, — Хольгер открыл люк и выпрыгнул в сугроб. — Да, в воде тут недостатка нет…
Лес был заметён на полтора метра — если бы нижние слои не слежались и не затвердели, Гедимин проваливался бы по пояс. Идти по колено в снегу было немного менее затруднительно. Сармат замедлил бы шаг, но Линкен прорывался вперёд слишком быстро, а упускать его из виду Гедимин не хотел.
— Как объясним макакам внеплановый лесоповал? — спросил Хольгер, догнав остановившегося взрывника и оглядевшись по сторонам. Тут было много сосен и ещё больше — подрастающих тёмных елей и каких-то прутьев, тонущих в снегу.
— Отойди и не мешай, — отозвался Линкен. Вытоптав посреди зарослей относительно ровную поляну, он раскладывал на снегу самодельные шашки, что-то прикидывал на пальцах, оглядываясь по сторонам, и его глаза горели белым огнём.
— Хорошо, что тут нет нитроглицерина, — тихо сказал Хольгер Гедимину. — Отойдём, выберем укрытие. Неудобно бегать по снегу…
Линкен выпрямился, повернулся к ним и сделал отгоняющий жест. В его руке был подожжённый запал.
— Sa tatzqa! — крикнул сармат и широко ухмыльнулся.
— Ложись! — Гедимин, растянувшись в снегу, толкнул Хольгера. Тот стоял на месте, глядя на Линкена.
— Лиск, беги! — крикнул он, и Гедимин вскинулся — в его голосе был страх. Линкен стоял над уложенной взрывчаткой, следил за догорающим запалом и ухмылялся. Гедимин рванулся было к нему, но в последний момент увидел неяркий белесый отблеск над его плечом. «Защитное поле!» — он уткнулся лицом в снег, прижимая к себе Хольгера. «Линкен, грёбаный псих…»
Грохот и взметнувшийся снег пополам с обломками кустарника накрыли его холодной волной. Он не шевелился, пока под его рукой не заворочался недовольный Хольгер.
— Эй, слезь, — прохрипел инженер, пытаясь вывернуться из слишком крепкой хватки ремонтника. — Больше у Лиска нет взрывчатки!
«Хорошо,» — облегчённо вздохнул Гедимин, выкапываясь из сугроба и стряхивая с себя щепки. Одна воткнулась в комбинезон — неглубоко, но след на коже должен был остаться.
— Целы? — к ним неторопливо подошёл Линкен. Белый огонь в его глазах стал ещё ярче, лицо перекосилось от ухмылки. Он хлопнул сарматов по плечам и показал им пустые ладони.
— Прости, что трогал твой генератор, — сказал он Гедимину, глядя, как по рукам перебегают блики — плёнка защитного поля не разрушилась от взрыва. — Но это было… сильно. Никогда не наблюдал с такого расстояния. Меня отбросило на два метра. Никто не хочет попробовать… в другой раз? Это действительно красиво.
Хольгер смерил его долгим взглядом; Гедимин двинулся вперёд, чтобы в случае чего успеть вмешаться, но инженер только вздохнул.
— Лиск, проверься на эа-мутацию!
…«Бьюик» занял своё место в ряду рудничных глайдеров. Гедимин вышел из фургона и огляделся по сторонам. На аэродроме было тихо, только со стороны озера доносился треск раскалывающегося льда, а из открытых дверей душевой — шипение испаряющейся воды. Бело-синий глайдер с атлантисским флагом, нарисованным на крыльях, стоял рядом с машинами охраны, и рядом с ним никого не было.
— Алексея вернули, — заметил Хольгер, кивнув на глайдер. Линкен поморщился и сквозь капюшон потёр шрам на затылке.
Сармат в расстёгнутом комбинезоне на голое тело стоял на крыльце душевой и задумчиво смотрел на скалы на горизонте. Ещё двое растянулись на снегу, пытаясь охладиться; от их рыжеватой кожи валил пар. Линкен оглянулся на озеро и вопросительно посмотрел на спутников. Хольгер поёжился.
— Хочешь — иди, а у меня работа, — вполголоса сказал взрывнику Гедимин. Сармат на крыльце вздрогнул и шагнул на снег.
— Эй! Джед!
— Ты здесь, — удивлённо мигнул ремонтник, пожимая Алексею руку. Тот закивал и поправил свободной ладонью повязку на голове. Это была красно-белая бандана, и на лбу виднелся красный кленовый лист.
— Удобно, между прочим, — сказал он, перехватив удивлённый взгляд Гедимина. — Джесси решила, что дни рождения у нас будут одновременно. Это мой подарок. А это тебе.
Гедимин изумлённо мигнул, разглядывая вложенный в его руку тюбик горчицы.
— Самый большой, какой она нашла, — хмыкнул Алексей, выкапывая что-то из снега. — Это оставил тут, чтобы не растаяло. Держи, Хольгер.