Синтез
Шрифт:
И текст исчез. "Даже запрограммировал стирание кристалла!" - ахнул Реф.
Его огорчило, что предвкушаемый разговор с Зоандом откладывается. Но тревоги, как он потом вспоминал, не возникло. Жену Зоанда он застал дома.
– Привет, Йона! Зоанду срочно потребовалось уехать на два-три дня.
– Ну вот! Я его просила посмотреть, что с кухонным компьютером! раздраженно произнесла та.
– Придется вызывать наладчика!
– и видеофон отключился без "до свидания".
Все жены похожи, но Йона - не из лучших. Реф обратился
– Здравствуйте, шеф. У Зоанда затруднения, он уехал. Лицо старика перекосилось, губы дернулись, обнажая неестественной белизны искусственные зубы. Он прикрыл глаза от напряжения.
– X... х... хорошо, Р... Реф. Как... Как... т-твоя...
– Можете меня поздравить! Работает блестяще. На контрольных прогонах не дала ни одного аварийного сбоя!
Старик как-то смутно посмотрел на Рефа, кивнул и явно хотел что-то добавить. Физиономия его вновь приняла мученическое выражение.
– Как... как... т-твоя... ж-ж-жизнь, Реф?
– Спасибо, отлично, - стараясь скрыть удивление, ответил тот.
Старик почему-то печально кивнул головой.
"Совсем стар, - подумал Реф.
– Но интеллект могучий".
Сверившись с табло, Реф обнаружил, что потеряно огромное количество времени. Он вынул кристалл Зоанда, поставил свой и еще раз перечитал программу. Она была безусловно хороша, но в двух местах Реф свежим глазом отметил части, похожие по своему строению. И с возбуждением понял, что их можно выделить в один блок, сэкономив, таким образом, по крайней мере килобайт оперативной памяти. Он вызвал на свой терминальный компьютер резидента оперативного отладчика и с его помощью в рекордный срок перемонтировал программу. Экономия оказалась даже больше, чем по предварительной прикидке! Досадное отсутствие друга, который мог оценить изобретательность, возвратило мысли Рефа к его исчезновению. Помнится, он все возился со старой картой Города...
На схеме жилых секторов и транспортных магистралей Реф обнаружил многочисленные загадочные значки, нанесенные от руки. Значки соединялись иногда стрелками, а в углу карты столбиком выстроились шестизначные цифры.
Реф кинул карту на стол. Оставались секунды до обеденного перерыва.
В баре было малолюдно, и Реф сразу получил Тхем, Расколов оболочку, понял, что есть ему не хочется. История с Зоандом выбила-таки его из колеи. Но Реф все же аккуратно выскреб содержимое и, идя к выходу, неожиданно для себя приостановился у разговорного автомата.
– Неважное настроение.
– Это потому, что вам не сопутствует в жизни удача, - предположил робот.
– А что такое удача?
– Когда происходит то, чего желаешь.
– А чего надо желать в жизни?
– с профессиональным интересом к электронному модулю робота спросил Реф.
– Удачи.
Обычный логический цикл с глубиной в два порядка. Негусто.
Олан пересек два Луга, миновал каменистые Пригорки, откуда таскали на тхеопамах камни для Моста, прошел краем Болота и свернул на древнюю Просеку.
Впервые он попал сюда два года назад,
С Просеки ему предстояло свернуть вправо и пройти вдоль глубокой канавы, над которой вились мелкие кусающиеся насекомые. Им не было названия, потому что в Деревне такие не водились.
Олан не заметил, как свернул, ему очень ярко представилось, какой формы должен быть нужный рычаг, и он даже припомнил, где видел подобный предмет на Поляне. Он был настолько увлечен, что не сразу распознал в подрагивающем комке за деревьями шагах в десяти очертания гнурий, самца и самки. Сплетаясь, они лежали на траве, и Олан хорошо видел бессмысленные сейчас, но такие злобные в обычном состоянии глаза самца. Внезапно тела дернулись и оказались в воздухе, поднимаемые беспорядочными ударами хвостов. Зная, что в этот момент они не опасны, Олан прошел мимо.
Еще не кончился пес, но он уже чуял странный запах, от которого становились влажными ладони и напрягались мышцы на спине. Вид Поляны с нагромождениями металла и на сей раз встряхнул его изумлением. Нигде больше в лесу такого нет, а здесь есть. Деревья растут везде, везде ползают гнурий, везде летают птицы. А Этого - неживого, тяжело пахнущего больше нигде не встречается!
Олан осторожно лавировал в нагромождении застывших конструкций. Обогнул несколько громадных - гораздо больше крупного тхеопама - груд и приблизился к запомнившейся куче отдельных предметов. Они были самой разной формы, поражавшей воображение.
Олан присел, чтобы дотянуться до круглого обрезка без сердцевины и тонкого длинного прута, в расплющенных концах которого светились два отверстия. Он безошибочно чувствовал: это именно то, что нужно! Поудобнее ухватил свои находки и понес их к Опушке. Не хотелось попадаться на глаза жителям, а тем более Азиму, - лучше пробраться к дому сзади, со стороны Ручья.
С приближением к Деревне образ духовой Машины становился все ярче, и Олан заспешил. Он уже втянул ноздрями запах воды, когда услышал плеск.
На отмели стояла девушка и поливала себе плечи из черпака, Олан в замешательстве прирос к месту. Обряд не позволял смотреть на купающихся женщин. Олан, и не видя ее лица, чувствовал, что это Юола, как мог бы узнать любого другого жителя. Смотреть на нее было приятно.
Но вот, ощутив чье-то присутствие, девушка схватила одежду и убежала. А Олан все медлил на берегу с тем же сомнением, которое вызвали у него однажды, в разговоре с Хумом, размышления об Обряде. "Мужчине можно видеть обнаженного мужчину. Женщине - можно женщину. Но нельзя мужчине и женщине, потому... потому что они не совсем похожи..." Где-то совсем близко таилась разгадка очередного "почему".