Синто. Дети
Шрифт:
– В поместье вы появляться не должны, ни к чему им видеть Виксинов.
– Я поняла. Они иностранцы, хоть и маленькие.
– Да…
– Я справлюсь, – четко заверила Мегги и тихо добавила: – мама.
Та согласно кинула:
– Я тебе доверяю.
Перелет на комфортабельном лайнере был бы приятным, если бы на нас не таращился каждый встречный. «Вы слишком маленькие, чтобы летать!», «Бедняжки, как вы пережили эти врата?!» Как-как! Отлично. Почти. Страшно, конечно, и неприятно, но не настолько, чтобы только об этом и говорить. Николай Николаевич к концу перелета уже тихо психовал, его доставали больше: «Зачем вы потащили внуков с собой? Не могли подождать пару лет?» Николай Николаевич не наш дедушка, на самом деле он раньше работал с отцом, а теперь вот приглядывает за нами.
Леська не обрадовалась нашей внезапной поездке, да и я поначалу тоже. Мы собирались провести лето на Серебряном Берегу вместе с нашими друзьями, Трушиными и Раями. Мы даже с мамой съездили в столицу за покупками. Вернулись с ворохом летних тряпок, а дома нас ждал сюрприз – отец внепланово почтил нас визитом. Сначала отозвал маму, о чем-то с ней говорил за закрытыми дверьми, а потом позвал нас и сообщил: мы летим на Синто и будем торчать там два месяца. Сестра вспылила, да толку с этого – только нарвалась на выговор от отца. Я же, подумав, решил, что полет на другую планету куда круче, чем сидеть на Серебряном берегу. Он никуда от нас не денется, хоть каждые выходные туда мотайся. Мои соображения, а также то, что купленные обновки нам все же пригодятся, немного угомонили сестру. А еще она сообразила, что мы там останемся практически одни – высокие гости, которым ни в чем не будет отказа, ведь наша биологическая мать наверняка захочет подлизаться и будет смотреть на наши выходки сквозь пальцы.
После того, как год назад мы пробрались на вечеринку, устроенную отцом для своих коллег, нас взяли в тиски.
– Вам нечего делать? У вас много свободного времени? – в холодной ярости чеканил слова отец. – Я найду вам занятия.
С тех пор мы как белки в колесе метались из класса в спортзал, а наши друзья и соседи сначала сочувствовали нам, потом просто отдалились. У нас не было времени на совместные игры с ними. Но время на мелкие пакости отцу все же находилось. Не так уж часто мы и пакостили, зато это всегда удавалось с большим размахом, чем мы планировали.
Перед отдыхом у моря мы намеренно вели себя тихо и последние два месяца были просто паиньками. Собственно, именно поэтому внезапное решение отца так нас разозлило: если б знали заранее – не мучились бы, а оторвались бы вовсю.
В ту же ночь Леська решила залезть в отцовский персоком, чтобы понять, чего вдруг нас депортируют. Я знал, что эта идея плохая: персоком наверняка хорошо защищен, но отговорить сестру не вышло, и пришлось идти с ней. Поначалу все было хорошо, пароль подошел, и мы пытались разобраться в каком-то неструктурированном ворохе, когда в окнах и в дверях бесшумно появились тени в броне и с оружием, наставленным на нас. А за ними в комнату ворвался злой и помятый отец.
Я знал, что мы совершили глупость, но в тот момент почувствовал себя отмщенным; уверен, Леська тоже. Она отложила персоком и подняла руки, изобразив невинные глазки – жаль, я не умею такие рожи корчить.
Отпустив охрану, отец тяжело плюхнулся в кресло и уставился на нас.
– Ладно Леся, – вдруг совершенно спокойно произнес он, – она сумасбродка, но ты-то… Почему ты не остановил сестру? – спросил он меня. Я поначалу растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Если вы знаете, как ее остановить, то поделитесь. Я ею управлять не могу, – выдал я, Леська рядом победоносно хмыкнула.
Мы ожидали в ответ чего угодно, ярости или ледяного презрения, но только не грустного вздоха и еле слышного:
– Я понимаю, что уделял вам мало внимания, но и вы тоже никогда не шли на контакт. Вы хоть раз задумались о том, как подставили меня тогда, на том злополучном празднике?
Не знаю почему, но мне стало очень стыдно. Мы с сестрой как будто договорились, что мы отца не любим, нам не за что его любить, это было наше негласное правило. И, конечно же, мы не задумывались, вредят ему наши каверзы или просто досаждают.
– Давайте попробуем всё начать сначала, – вдруг устало предложил он. – Я провожу с вами мало времени не потому что вы мне безразличны, а потому что у меня слишком много дел и обязанностей, и… я не знаю, как себя с вами вести.
– Как со взрослыми, – выдала сестра, есть у нее привычка говорить, не подумав.
– Взрослые задумываются о последствиях своих поступков, вы – нет. Еще нет.
– Почему ты отсылаешь нас на Синто? – вопрос вырвался сам собой.
Отец изучающе глянул на нас. Похоже, он понял, что от его ответа зависит, насколько мы будем ему доверять.
– Ну, во-первых, я опасался, что на курорте вы опять что-то взломаете или сорвете, так или иначе заставив говорить о себе.
Леська поморщилась, но заверять, что мы вели бы себя тихо, не стала.
– Во-вторых, я хочу, чтобы вы узнали синто, узнали свою… узнали Виксин. Она хорошая, вам это и Лена подтвердит. И я хочу, чтобы у вас в случае чего были союзники.
– В случае чего? – тут же спросил я.
Он оперся о стол и приблизился к нам.
– Вы создали себе репутацию неуправляемых хулиганов. Я знаю, что вы хорошо учитесь и не такие уж хулиганы, просто каждая ваша проделка получает отличный резонанс. Вот как сейчас – был поднят отряд охраны, будет написан рапорт, обязательно кто-нибудь проболтается, и пойдет гулять очередная сплетня. «Мелкие Викторовы опять дали папочке просраться, – отец явно копировал чей-то голос. – Опять поставили на уши всю охрану. Куда они лезли на этот раз? В сейф? Нет, в персоком, кажется. Ну что еще ждать от таких отпрысков!»
Помню, щеки у меня горели, будто отец надавал пощечин, хотя он никогда и пальцем нас не тронул.
– Вы слишком удобная мишень, будут бить по вам, чтобы скомпрометировать меня, – спокойно и веско произнес он, словно вкладывал мысль в наши головы. – Я надеюсь, что погостив на Синто, вы повзрослеете и многое поймете.
– Что именно? – тихо спросила сестра.
– Что сможете, – ответил он и вдруг, присев, подхватил нас на руки. – Тяжелые, – крякнул отец и понес нас из кабинета.
На лестнице он все же поставил нас на ноги и, держа за руки, довел до спальни, а потом уложил спать, словно малышей: подоткнул одеяла и потушил ночник.
Утром мы с сестрой не спешили обсуждать события ночи, уж очень странно и непривычно вел себя отец.
Когда мы спросили маму о Виксин, она несколько растерялась.
– Я даже не знаю, что вам рассказать.
– Отец сказал, что она хорошая, – пробурчала Леська.
– Да, – обрадовалась мама. – Мы с ней дружили, она во многом мне помогала.
В общем, от мамы мы ничего конкретного добиться не смогли, она как будто хотела нам что-то рассказать, но в то же время не могла. Но она обмолвилась, что Николай Николаевич хорошо знал Виксин, так что то я, то Леська весь перелет старались между делом расспросить «деда». Но он тоже всячески увиливал и уходил от ответов. Сестре это не нравилось, а вот у меня разгорелся охотничий азарт: так или иначе я все узнаю. Интересно, что синто расскажут по этому поводу – уж с них-то я не слезу.