Синто. Дети
Шрифт:
– А что вы знаете? – спросила синто пытаясь выиграть время.
– Ничего, – поспешил ответить я, пока сестра не наболтала лишнего.
– Ну, тогда по порядку. Мы сейчас в доме нашего дедушки лорда Викена. Он был первым в роду, это значит, что до него этой фамилии не существовало. Он был серым дипломатом, его полноправная жена была Второй Синоби, вторым человеком в семье… внешней разведки. Наша мама – их дочь, она урожденная Викен-Синоби. У мамы есть брат по отцу, Викен-Алани, его мама – гейша. Лана – очень приятная женщина, я думаю, вы скоро с ней познакомитесь. Наша бабушка погибла, когда мама была немногим старше вас. Мама и ее брат росли и воспитывались вместе в семье Синоби. В девятнадцать лет маму объявили некст Викен… У нее были прямые контракты с Советом Безопасности. Потом она получила тяжелую травму – в полном спарринге ей сломал шею лорд Синоби. Она долго восстанавливалась. А когда восстановилась, то ваш отец затребовал ее к себе. Его решение было неприятным для всех. Был заключен сан-контракт на три года.
– Что это значит? – спросил я.
– Ваш отец отвечал за ее жизнь и безопасность, а она полностью ему подчинялась.
– Полностью? – уточнила Леська.
– Именно. Она не могла ничего сделать по своей воле, но у нее было право отказаться от чего-либо, если на это были веские основания.
Мы с сестрой переглянулись.
– Странно все это, – заметил я.
– Ну, вы лучше отца спросите, что им двигало, когда он заварил всю эту кашу. Мама не могла отказаться, хоть и очень хотела, – Мегги вздохнула и продолжила: – В конечном итоге, проработав бок о бок год или около того, они попали в ужасную переделку, в результате которой они, в лучших традициях романтических фильмов, влюбились друг в друга, – в голосе девушки явно слышалась желчь. – Так появились вы. Зная, что по окончании контракта он потеряет ее навсегда, ваш отец захотел оставить себе ее часть. Вас.
– Мы не чья-то часть, – вспылила Леська.
Мегги развела руки, показывая, что не будит спорить.
– Я первый ее ребенок. Договорной. Мой отец умер до моего рождения и мое появление на свет – часть контракта. Я урожденная Синоби. Есть еще Дариан, его отец – военный с Дезерт. Дариан уже Бялко, год назад его приняли в семью военных летчиков. И есть еще Ариэль, ее официально не признали, но это не мешает нам всем видеться и дружить.
– А кто отец Ариэль? – на автомате спросил я. Дурдом какой-то.
– Ее отец – донжан. Донжан – мужской аналог гейши.
– Проститут? – выкатила глаза Леська, и где только слов таких нахваталась.
– Нет, – твердо ответила Мегги. – И не вздумай повторить это слово – это страшное оскорбление и для донжанов, и для гейш. Мама хотела, чтобы хоть один из ее детей не был связан с безопасностью, потому и дала ген-материал своему первому мужчине, с которым у нее сохранились дружеские отношения на всю жизнь. Это всё было до истории с вашим отцом и сан-контрактом.
Мы сидели как пришибленные, мне даже не с чем сравнить этот дурдом, что здесь творится.
– Я хочу, чтобы вы понимали, – продолжила Мегги, – вы дети очень уважаемого и влиятельного человека, главы большой семьи внешних безопасников, – на этих словах я поперхнулся, будучи уверенным, что первая половина фразы о нашем отце, но синто опять предпочла не заметить нашей реакции. – С другой стороны, вашего отца, здесь, на Синто, многие не любят. Очень многие, – подчеркнула она. – И если вы будете вести себя, как слабаки и придурки, то скорее бросите тень на него, а не на мать. Намек ясен?
– Вполне, – и я бросил предупреждающий взгляд на сестру, та погрузилась в какие-то мрачные раздумья.
– Ну и отлично. Гифти! – вдруг расцвела синто. – Иди сюда, умница хвостатая.
Зверюга не мигая уставилась на нас.
– Вы ее пугаете.
– Она нас тоже, – буркнул я.
Сестра фыркнула.
– Я ее не боюсь! Кс-кс!
Кошка метнулась в сторону по дуге и запрыгнула на колени к Мегги. Действительно боится, мне враз полегчало.
День мы провели, изучая дом и лесопарк. Кошка неотступно следовала за нами на расстоянии и подглядывала, будто следила, чтобы мы ничего не натворили. Мегги оказалась неплохой девчонкой, не задавалась и не строила из себя старшую, хотя могла бы: тот же Эзра обращался с ней как со взрослой.
Следующим утром спустившись вниз, мы заслышали голоса Мегги и еще одной девочки. Они о чем-то спорили, вернее, незнакомка уговаривала Мег. Завидев нас, сестра (я уже начал привыкать к тому, что она нам не чужая), досадливо махнув рукой, разорвала связь.
– Ну что? Хотите полетать в имитаторах? – поинтересовалась она довольно мрачно.
– Каких? – уточнила сестра.
– Космо-истребители.
– Да! – ответил я. Круто! Будет, чем похвастаться, когда вернемся.
– Нет! – брякнула сестра.
– Определяйтесь, – резюмировала Мег и пошла на кухню.
– Какие космо-истребители? Ты что? Нам по семь лет. Забыл? – зашипела сестра.
– Это ты забыла, кто Дариан.
– Это провокация! – Ну надо же, Леська и здравый смысл. Дожили!
– Мегги, – я направился за старшей сестрой, – а это официально? Ну, полетать?
– Нет, конечно. У Бялко семейный праздник, и рабочий день сегодня только до обеда, потом почти все получат увольнительный. Вот Дариан и договорился. Вообще-то он договорился только по поводу Ри, это она звонила.
– Ри?
– Ариэль. Ри подбивает меня, чтобы я сама прилетела и вас прихватила.
– А если мы откажемся? – встряла Леся.
– Дар и Ри прилетят к нам сюда, – равнодушно ответила Мег.
– Мы согласны, – ответил я, ухватив сестру за руку, чтобы не вздумала перечить.
Мегги тяжело вздохнула
– Хорошо. В поместье Бялко слушаться меня беспрекословно и четко. Если попадемся – мне отвечать.
– Хорошо, – кивнули мы и принялись за завтрак.
Дорога в поместье Бялок оказалась не сильно приятной: Мег выжимала максимум скорости, и полет, несмотря на компенсаторы, был тяжелым и нудным.
Сели мы на стоянке, невдалеке стояли одноэтажные, длинные, как ангары, многоквартирные дома.
– Неуютно, – заметила Леська.
– Для казарм очень даже, – ответила Мег. Она взяла электрокар, и мы по широкой дуге объехали жилые дома и вышли к зданию, похожему на половинку апельсина. Подъехав прямо к входу, она кого-то набрала по браслету, дверь открылась, и мы быстренько вошли.
У дверей нас встречал молодой парень.
– Привет мелко-Виксинам, – вместо кистей рук у него оказались поблескивающие металлические протезы.