Синяя Птица. (Трилогия)
Шрифт:
Ответ Алатырской горы не понравился никому.
Снежные драконы – разумные, но повадки и инстинкты у них звериные, а все, кроме сородичей, для снежных драконов лишь пища, и неважно, на каком языке разговаривает и о чем думает их сегодняшний обед. Сама я со снежным драконом сталкивалась лишь однажды, видела его мельком и издалека, и. если бы не Лексей Вестников, не отходивший в те времена от меня ни на шаг, неизвестно еще, как сложилась бы моя судьба в дальнейшем.
И вот именно к таким «соседям» летел Ритан в надежде, что со снежными сородичами он не столкнется вообще. Потому что маг, найденный с огромным трудом, прятался у Источника темного пламени, пробраться к которому можно было, только перелетев через горы Гномьего Кряжа или же путешествуя телепортом вместе с «подземным огнем», как и поступали жрецы, но второй вариант был для нас по известной причине неприемлем.
Потому-то мы с Ладиславом кутались в наглухо застегнутые зимние куртки и надеялись, что полет завершится как можно скорее. Первый восторг от перелета над Гномьим Кряжем уже прошел, низкие снеговые тучи плотно заволокли весь обзор под драконом, и нам с некромантом уже ничего не оставалось, кроме как потихоньку замерзать, ожидая снижения, которое состоялось после того, как Ритан обогнул раздвоенный заснеженный пик и спустился в крохотную, всего-то саженей тридцать в поперечнике, долину.
Напряженно гудящую сеть магии, раскинувшуюся где-то внизу, я ощутила почти сразу, как только лапы Ритана коснулись заметенного крупным колким снегом плато, вплотную прилегающего к отвесной скале, выглаженной сильными ветрами и метелями, а вот узкий зев пещеры я разглядела далеко не сразу, поначалу приняв его за разлом в теле скалы из-за давнего землетрясения. Если бы не Страж Алатырской горы, указавший на нее сразу же после того, как оборотился человеком, – не заметила бы вообще.
– Так-так, и что же у нас тут такое? – Бодренько приплясывающий от холода некромант уже деловито осматривал вход в пещеру, то и дело примеряясь поочередно к различным каменным выступам. – Сестренка, подойди-ка на пару минут?
Я пожала плечами и подошла к довольно улыбающемуся некроманту, который, недолго думая, цапнул меня за левое запястье и попросту сунул мою руку сквозь практически неразличимую магическую завесу. Запахло паленым, и кожаная перчатка, плотно облегавшая ладонь, истлела и мелкими ошметками осыпалась на каменный пол пещеры.
– Ладик, ты сдурел? – нервно поинтересовалась я, с отвращением стягивая с чешуйчатой ладони остатки перчатки, в то время как некромант принялся разглядывать полог с удвоенным энтузиазмом. – Между прочим, с тебя теперь перчатка взамен загубленной.
– Запиши на счет твоего хорошего знакомого, – отмахнулся мой братец, продолжая рассматривать «пустоту». – Между прочим, я так и думая, что твоей руке ничего не будет. Судя по всему, этот полог настроен на свободный пропуск всего того, что соприкасалось с «подземным огнем»… и очень нелицеприятно расправляется со всем остальным. – Ладислав нехорошо улыбнулся и, как бы извиняясь, развел руками. – К примеру, если б я тебя толкнул сквозь этот полог, с большой долей вероятности по ту сторону упал бы полусгнивший труп с совершенно не пострадавшей чешуйчатой лапкой. Но я ведь этого не сделал.
Ритан едва заметно нахмурился, я же покрутила пальцем у виска:
– Знаешь, мне даже не верится, что мы с тобой родственники.
– Мне тоже, но родню не выбирают, так что привыкай. – Ладислав опустился на корточки перед входом в пещеру и, достав свой нож, удачно совмещавший в себе функции короткого меча, пилы и лопаты, положил его на снег перед собой и, выудив из кармашка на поясе бутылочку с завинчивающейся крышкой и тонкую кисточку, принялся рисовать какие-то значки на широком вороненом лезвии. – Тут заклинание трехчастное, замкнутое на некую сущность, с которой я никому не пожелал бы встретиться в темном переулке безлунной ночью. Хотя… Врагу б не только пожелал, но еще и кратчайший путь показал.
Я покосилась на Ритана. Дракон в ответ только пожал плечами, не вмешиваясь в процесс, – если некроманту удобно болтать во время подготовки к ритуалу, это его право. В конце концов, у каждого свои привычки. Кто-то напевает скабрезные песенки, кто-то поучает, а кому-то для концентрации внимания требуется поговорить о малозначащей на первый взгляд ерунде.
– Впрочем, я немного отвлекся. Еваника, ты в курсе существования категории нечисти, именуемой «задающие вопросы»?
– В курсе, в курсе. Эта сущность задает человеку два вопроса «Кто ты?» и «Чего ты хочешь?», получив ответы на которые нечисть обретает власть над ответившим, – заученно выдала я цитату из когда-то давно прочитанной книги, одной из многих, входивших в программу обучения ведунов.
Некромант улыбнулся, продолжая выводить тонкой кисточкой слабо светящиеся зеленью значки на лезвии ножа.
– Ошибаешься, деточка. Человек – существо трехчастное, и суть его составляют плоть, воля и душа. Поэтому вопросов у «задающих» всегда было три. Первый покорял человеческую плоть, второй усмирял волю, а третий забирал душу.
– Тогда почему же во всех книгах написано только о двух вопросах?
Ладислав дорисовал последний символ и, полюбовавшись своей работой, убрал пузырек и кисточку обратно в пояс. Поднялся с колен, держа слабо светящийся нож за рукоять. Заглянул мне в глаза.
– Потому что те, кто услышал третий вопрос, уже никому ничего и никогда не расскажут, даже на том свете. Поэтому и считается, что вопросов всего два, ведь третьего вопроса не знает никто,кроме «задающих».
– Это все, конечно, безумно интересно, но зачем ты все это рассказываешь?
– Исключительно в целях твоего профессионального развития. А еще потому, что подпитка этого упреждающего полога завязана как раз на такую нечисть. Я, конечно, попробую сейчас сделать прореху в заклинании и временно его снять, но за последствия ручаться не буду.
– Намекаешь на то, что если ошибешься, то попросту выпустишь «задающего» на волю?
– Примерно в этом роде. Готовы? Нет? Тогда начали.
С этими словами некромант перехватил рукоять ножа обеими руками и с размаху ткнул лезвием в защитный полог. Что-то еле слышно хлюпнуло, и преграда стала видимой – тонкая, красновато-багровая пленка с чем-то невнятно-розоватым, пульсирующим в центре, похожим на комок, от которого во все стороны разбегалась тонкая паутинка отростков, напоминающих корешки. Нож Ладислава медленно взрезал пленку в стороне от комка, осторожно, словно боясь повредить пульсирующее ядро заклинания, и ровные края разреза сразу же окутывались зеленоватой кромкой, к которой, как я уже наверняка знала, можно было прикоснуться безо всякого для себя вреда.
И все бы ничего, но на полдороге лезвие застряло. На лбу у некроманта, несмотря на холод, выступили крупные капли пота, холеные руки с длинными, сильными пальцами едва заметно дрожали, когда Ладислав пытался сдвинуть нож вверх еще хотя бы на локоть, но было видно, что ему это вряд ли удастся. К тому же розоватый комок запульсировал чуть быстрее, к разрезанным краям защитного полога потянулись белые паутинки-корешки, и тогда Ритан попросту положил свою ладонь на руки некроманта и одним уверенным, плавным движением вывел нож почти до самого верха, под конец все же не сдвинув, а разрезав несколько тончайших нитей.