Синяя звезда Аурин
Шрифт:
Глава 16
Мне разрешили навестить Ликкару. Я всё же чувствовала за неё некоторую ответственность, да и волновалась тоже. Поэтому попросила Ника, и он как-то организовал это чудо. Вообще, у меня начали появляться определённые подозрения касательно личности Дейла, но они были уж очень невероятными, хотя и многое объясняли. Вот только его визиты ко мне и слова про праправнуков совершенно выбивались, будь он тем, кем я думаю, сам бы не пришёл. Наверное.
Ликкара выглядела неплохо,
— Как ты? — спросила, присаживаясь рядом с ней на скамью в зимнем саду. Ник ждал меня снаружи.
— Удивительно хорошо, — сказала она. И замолчала.
— Не жалеешь? — не удержавшись всё же спросила то, что меня мучило.
— Жалеть — это горевать над тем, что уже сделал и изменить никак нельзя? — ровным голосом спросила она, заставив вглядываться в лицо — неужели, сарказм? Нет, вроде, показалось. Просто уточняет значение слова, такое уже бывало.
— Оно самое, — сказала я. — Но в твоём случае можно сформулировать, как осознание, что другой путь был оптимальнее.
— Пока рано судить, — пожала она плечами.
— А то, что Дейл влез тебе в голову…
Я бы на её месте бесилась, она же снова пожала плечами:
— Он поступил согласно обстоятельствам…
Интересно, если к ней вернутся эмоции, она будет так же на это смотреть?
— Есть шансы? — спросила у Ника, неосознанно беря его под руку, когда мы вышли из Исследовательского центра. А потом, когда осознала, отдёргивать было поздно. Да и не хотелось.
— Вроде есть, этим лично Дейл занимается, а он, если за что-то берётся, то до победного конца.
— Он приходил ко мне утром, — сказала я. И сообразила, наконец, спросить. — Я тебя не отрываю от каких-то важных дел?
Прозвучало почему-то почти с надеждой. Только непонятно на что именно.
— Нет, у меня выходной. Что хотел? — вроде бы равнодушно спросил мой имперец. Наверняка, нотка ревности мне просто почудилась. Но настроение подняла.
— Праправнуков велел сделать, — решила я начать с большего, чтобы новость про ужин Ник перенёс легче.
— Прямо так и велел? — улыбнулся он и поцеловал мне руку. И уже серьёзно спросил. — Ты его всё ещё боишься? Он ничего тебе не сделает, даже если мы расстанемся.
Я, приготовившаяся было сказать ему про ужин, споткнулась и резко остановилась, отпуская локоть Ника.
— Расстанемся? — повторила, словно пробуя слово на вкус, враз помертвевшими губами. Горчило неимоверно.
Вот, — подумала я. Закономерный итог, сколько можно полоскать человеку… ну, почти человеку, мозг.
— Рина, давай откровенно? — предложил Ник, беря меня за руку.
— Давай, — кивнула я, как-то слишком даже активно и жизнерадостно кивнула, а внутри вся сжалась в комок… Хотя, лучше мучительный конец, чем мучения без конца…
— Я тебя люблю, — сказал
Я ждала. Должно же быть продолжение? «Я тебя люблю, как сестру… как друга…», или «Я тебя люблю, но…», ну или ещё какая гадость. Говорят же, начинать надо с хорошего и заканчивать хорошим, а гадость говорить посредине. Так что я ждала. Продолжения всё не было.
— Как…? — предложила я. Вдруг он просто слов не находит.
— Сильно, — сказал Ник, и я не сразу поняла, что всё. Никакого продолжения, никаких «как», никаких «но», а просто любит. Нет, не просто. Сильно любит.
Мы прошли ещё несколько шагов в молчании.
— Но? — всё же из какого-то глупого упрямства предложила ему следующий вариант.
— Но это ни к чему тебя не обязывает, — сказал Ник. — Я не собираюсь тебе мешать строить новые отношения, — он практически дословно процитировал то, что я ему тогда сказала, пытаясь убедить его меня бросить. Вот только он воспринял это не так, как планировала я.
— Теперь я чувствую себя мерзавкой. Редкостной, — призналась, вздыхая. — А между тем, намерения у меня были самые благородные.
— Это какие же? — спросил Ник скорее шутливо, нежели сварливо. — Разнообразить мою тоскливую и серую жизнь новыми яркими эмоциями?
Я обиженно замолчала. Мне, между прочим, то решение далось крайне нелегко. Я, можно сказать, пожертвовала собой, своим счастьем… Ну, точнее, пыталась пожертвовать.
— Знаешь, что самое сложное в обучении телепатов? — спросил вдруг Ник и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Переломить эту дурацкую общечеловеческую убеждённость, что кто-то может знать, что надо другому для счастья, лучше, чем тот сам.
Даже если бы он не посмотрел так выразительно в конце своей речи, я бы всё равно поняла, что это камень в мой огородик.
Признаться честно, в его изложении звучало это всё и правда не очень. Вместо моего благородного порыва выходило, что я считаю себя умнее и мудрее, и вправе решать за него, и вообще…
— Рина, я не читаю твои мысли, — напомнил Ник, которого, видимо, моё молчание начало раздражать. Или нервировать.
— Иногда это очень некстати, — посетовала я, не понимая, куда вставить реплику, что я тоже его люблю. И надо ли вставлять? — А куда мы идём?
— А куда ты хочешь? — вернул он мне вопрос.
В спальню, — подумала я. Или нет, лучше в душ. А можно и на подоконник…
— Дейл пригласил нас на ужин, — сказала вслух совершенно не то, что следовало.
Ник вздохнул. Тяжело и как-то устало.
— Да люблю я тебя, люблю, — смущаясь и от этого как-то ворчливо сказала я. И, зажмурившись, добавила. — Пойдём к тебе?
На ужин мы бессовестно опоздали. Мне было крайне неловко, но… в общем, так получилось.
— А Дейл правда твой прадед? — спросила уже по дороге.