Сирахама
Шрифт:
Ядовито-оранжевая молния (Кенчи и девушки разработали и осуществили целый план, чтобы впихнуть Хоноку в «эту безвкусицу», аляповатую, но такую... заметную) метнулась к мастеру кэмпо, который даже рефлекторно ушел в сторону.
– Давай! А уж я придумаю, как это компромат заюзать, муа-ха-ха...!
– Вот еще!
– Усмехнулся Кэнсэй.
– Тут кого-то «старым» назвали. А у старых больных китайцев расценки...
– Тут кто-то скрытые камеры возле нашей «раздевалки» установил...
– Все присутствующие потрясенно уставились на Хоноку - в ее пальчиках откуда-то появилась и замелькала керамическая
– Не знаешь, кто...? Ну, и ладно, у Сигурэ-онее-сан спрошу, когда они с Ми-тян вернутся!
– Ладно-ладно-ладно... только фоткать сама будешь - чтоб все по-честному... э-э-э... «по чесноку»! Ну, я тебе только «трех китов» помогу выставить и светофильтр подберу...
– Йаху-у-у! Школа допроса и вербовки семьи Сирахама не знает осечек!
– Чему там нашего ученика дома учат!
– Возмутился Сакаки.
– Да-а-а... какая-то оч-ч-чень нездоровая обстановка сложилась в семье нашего ученика!
– Покивал Акисамэ.
+++
Внизу о скалы лениво разбивались волны. Как любая тропинка в горах - эта петляла и терялась, потом вновь находилась. Шедший впереди Старейший бросил через плечо:
– Все очень просто, Кен-чан. Вначале мы поговорим, я тебе кое-что расскажу, тебе станет скучно, а потом... потом я буду тебя УБИВАТЬ!
Хотя бы теоретически есть возможность, что я смогу сейчас от него удрать? Ну, или поставим вопрос по-другому: на сколько лишних секунд жизни я могу рассчитывать, если предприму сейчас что-нибудь активное?
– ... Вот, обрати внимание, Кен-чан - мобилизация всех систем организма: выделение адреналина, частое поверхностное дыхание, зашкаливающий пульс. И - самое главное - начинается изменение состояния сознания: выделение главной цели «как выжить», сужение и сосредоточение внимания, обострение зрения, слуха, осязания, обоняния, памяти... И это только тысячная часть того, что происходит с тобой в момент смертельной опасности! Здорово, правда? Вполне нормально для любого живого организма. А уж если этот организм обладает хоть толикой разума... В такие моменты человек способен творить чудеса!
Сверхчеловек мечтательно покачал головой. Кажется, даже глаза зажмурил от каких-то приятных воспоминаний:
– И все эти чудеса - следствие измененного состояния сознания. Помню, как один умный человек очень правильно сказал: «Если веры в вас будет с рисовое зернышко...» Или рис у них там не рос тогда? Может, маковое зернышко? Или...? Совсем старый стал, кхе-кхе, забываю! Да и не важна точность фразы - главное, смысл! А смысл в том, что изменив свое сознание, человек способен на многое... «Многое» - это я сильно упрощаю... ну, в применении к тебе, Кенчи. На самом-то деле горизонты куда шире, и практически не ограниченны... в нашем мире. Ты уж мне поверь... Но тебя сейчас, наверняка, интересуют частности: такая ерунда, как стать сильнее, быстрее, выносливее. Да? Ну, для начала - сойдет и это...
– Старейший вдруг оборвал себя.
– Тебе как...? До этого момента - понятно?
– Да, Старейший.
– Ну, ты - умный мальчик, Кен-чан.
– Довольно и даже гордо покивал Старейший, будто моя сообразительность - это его заслуга.
– Ты не находишь странным, что мы не пытались научить тебя всяческим штучкам - «циркуляции ци», «энергетическим ударам»?
– По-моему, все эти «внутренние энергии» и «банкаи» - и есть ерунда, Старейший. Антинаучная ересь и самообман. Желание что-то сделать, не вставая с дивана. Как утверждение, что магия существует...
Старейший расхохотался искренне, весело:
– Хо-хо-хо-хо-хо! И кто это у нас тут отвергает существование магии! Смотри, Кенчи!
– Старейший осмотрелся и показал пальцем.
– Смотри вон на тот камушек! Внимательно! Пах!
Старейший, подкинул указательный палец, будто после выстрела. Камень, на который он показывал, где-то с футбольный мяч размером, хрустнул, покрылся сеткой трещин и осыпался щебенкой.
– Сигурэ? Из «Выхлопа»?
– Неуверенно предположил я, оглядываясь.
– И откуда же?
– Хитро спросил Старейший.
Действительно, мы как раз проходили узкий проход между двумя скалами. Стрелять тут можно было... ну, разве что сверху.
– Заминировали камень?
– Чувствуешь запах взрывчатки?
– Откровенно оскалился Старейший.
– Слышал звук взрыва?
М-да...
– К тому же эта смешная русская пукалка до сих пор не чищена после вашей возни в джунглях. А девочка без тебя категорически отказывается ее разбирать. А ведь Сакаки так ее уговаривал, так уговаривал... Он же такой винтовки никогда не видел! А все потому, что ты привык комментировать процесс разборки-сборки... Подсадил, можно сказать, хо-хо-хо!
Да. Вот это был более весомый аргумент. Но - это же мастера Редзинпаку!
– с ними надо быть начеку! Они те еще фокусники! Я отошел от веселящегося старика подальше и под снисходительным взглядом поднял камень с кулак размером:
– А если этот попро...?
Старейший ласково-ласково прищурился, и через секунду с моей ладони осыпалась горсть мелких камушков!
И - столь же ласково посмотрел на меня. Я содрогнулся от этого разрушительного, как выяснилось, взгляда... М-да, видимо, убегать от него бесполезно - от таких «бякуганов» далеко не убежишь... Сколько между нами...? Метров семь? И не факт, что ему помешают всякие преграды в виде стен, камней и слоя земли!
– И этому можно научиться?
– Всему можно научиться, Кенчи!
– Воодушевился Старейший.
– Помни слова того умного человека! Есть, правда, один незначительный нюансик... ерунда совершеннейшая, хо-хо-хо...
Тропинка закончилась. Мы вышли на обрыв. Внизу было море. Слева - метрах в двухстах - пляж, на котором сейчас в уединении отдыхало Редзинпаку.
– Нужна вера!
– Провозгласил торжественно Фуриндзи.
– Сколько там до воды, Кен-чан?
– Метров семьдесят.
– Я осторожно выглянул за край обрыва.
Я стал догадываться о том, что будет дальше.
– Да, Кенчи. Правильно догадываешься.
– Прищурился Старейший.
– Надо прыгнуть.
– Верная смерть, Старейший. Люди и с меньших высот, прыгая в воду, разбиваются.
– Попытался я воззвать к разуму.
Наивный. Когда речь заходит о Редзинпаку, «взывать к разуму» довольно странно.
Собственно, хватило бы и двадцати-тридцати метров. При такой высоте - что вода, что голые камни - разница ни-ка-кой! Даже если солдатиком или головой вперед в воду входить. Разве что первыми ноги или голова сломаются.