Сирена (ЛП)
Шрифт:
– Мне довелось видеть и ад, и чистилище. Уверяю тебя, оказаться в чистилище - куда более жуткое наказание.
– Я могу оставаться собой, и быть с Уесом. Мне не обязательно выбирать.
– Рано или поздно, придется. Тебе придется выбирать между этой жизнью и той, что обещает Уесли. Тебе кажется, что поскольку ты свитч в спальне, ты можешь быть свитчем и в других аспектах твоей жизни. Однажды тебе придется решить, являешься ты профессиональным писателем или пишущим профессионалом. И что бы ты ни выбрала, ты будешь обязана сказать Закари
Нора рыкнула. Этой ночью Сорен был беспощадным.
– Я удивлена, что ты ему сам не рассказал. Я знаю, ты пытался его спугнуть.
– Всего лишь, проверял его смелость, чтобы посмотреть, достоин ли он тебя. Закари меня впечатлил, но он, по-прежнему, слишком сильно любит свою жену. Я позволю ему причинить тебе боль, Элеонор, но если он причинит тебе вред, то будет отвечать передо мной.
Нору едва не передернуло от страха. Ей довелось видеть, как кто-то, причинивший ей вред, ответил перед Сореном.
– Я ценю твое благородство, но думаю, что сама справлюсь с Заком.
Взяв ее лицо в ладонь, Сорен заставил ее встретиться со своим взглядом.
– Брак тоже свят, Элеонор. Если Закари предложит тебе оставить свою жену ради тебя, ты убежишь от него так же, как убежала от меня?
– Я же говорила, что не убегала от тебя.
– Ты не можешь обладать и им, и Уесли. Никто из них на это не согласится.
– Я не обладаю Уесли. Малой находился со мной больше года, и он до сих пор девственник. Так что, очевидно, я им не обладаю.
– Ты обладаешь им так же, как я обладал тобой, даже когда ты оставалась девственницей. Думаешь, он придерживается целибата по причине своей религиозности?
– Конечно.
– Уесли придерживается целибата по той же причине, по которой восемнадцать лет назад придерживался я.
Нора усмехнулась.
– И по какой? Потому что он священник?
– Нет, - ответил Сорен, наклонившись, чтобы посмотреть ей прямо в глаза, - потому что он ждет, пока ты повзрослеешь.
Нора вся подобралась от злости. Сделав глубокий вдох, она встретила его взгляд.
– Я больше не принадлежу тебе, Сорен, - произнесла она, медленно, тщательно и четко проговаривая каждый слог, - Вам, - сказала она, унимая свою злость, - еще что-нибудь угодно, Сэр?
– Нет. Больше ничего. Относительно него ты уже все решила. Ты его не отпустишь. Не превратишь его в одного из нас. Значит, ты позволишь ему превратить тебя в такого человека, которым больше всего боялась стать.
– В какого? Счастливого?
– Скучного.
Ахнув, Нора подняла руку, чтобы врезать Сорену по его идеальному лицу, но забыла о его молниеносной реакции. Прежде чем она успела его коснуться, он схватил ее правое запястье и прижал к стенке лифта. Пригвоздив руку Норы над ее головой, своей свободной он пробрался под разрез ее юбки, и быстро, и жестко скользнул в нее двумя пальцами.
– Остановись, - приказала она, но Сорен
Она задыхалась, проклиная и ненавидя его за то, как хорошо он знал ее тело. Своими пытливыми пальцами, найдя ее самые потайные точки, он подвел Нору к грани.
– Ты была ребенком, когда я в тебя влюбился, - сказал Сорен ей на ухо, своим теплым дыханием заставив ее дрожать, - и ты все еще ребенок.
– Я не хочу этого, - произнесла Нора, несмотря на то, что собственное тело ее предавало.
Ее внутренние мышцы крепко сжималась вокруг его пальцев, а ее плоть становилась все влажнее с каждым движением его знающей руки.
– Я ничего от тебя не утаивал. Я отдавал тебе всего себя. Я рисковал ради тебя своим призванием. И не позволю тебе разрушить саму себя.
– И каким образом я разрушаю саму себя?
Нора еле выговорила эти слова. Ей становилось все сложнее дышать.
– Любя кого-то другого?
– Отрицая себя. Ты не любишь его. Ты любишь только его чувства к тебе. Вот что ты любишь.
Повернув руку, Сорен проник в нее третьим пальцем, одновременно лаская ее клитор.
– Всецело отдаваясь мне. Скажи мне, что это не то, кто ты есть на самом деле.
– Нет, - ответила она, раздвинув ноги шире, и толкаясь бедрами на его руку раз за разом.
– Лгунья.
Сорен обозначил это слово ловким поворотом пальцев, и Нора сильно кончила, с шумом втягивая в себя воздух с каждым острым, пронзающим сокращением. Когда удовольствие иссякло, она прислонилась к нему, и он погладил ее по волосам. На мгновение, она забыла, что больше не принадлежала ему, и отстранилась, когда Сорен отнял свою руку. Достав из кармана черный носовой платок, он принялся не спеша вытирать свои пальцы.
– Временами, я тебя ненавижу, - без злобы и раскаяния сказала Нора.
Протянув ладонь, Сорен приласкал ее пылающую щеку.
– Ты говоришь мне это с пятнадцати лет.
– Ты хочешь, чтобы я предпочла Уесу тебя, - сказала она, мотая головой, - но я этого не сделаю.
Сорен снова наклонился к ней. Его рука легла ей на затылок, а губы коснулись ее плеча.
– Выбор никогда не стоял между мной и Уесли, - отозвался он, накрывая ладонью ее грудь.
Нора почувствовала поднимающуюся панику. Если она не остановит его, он возьмет ее прямо здесь, на полу, с ожидающим за дверью Заком. Если она не остановит себя, она ему это позволит.
– Выбор стоит между тобой и Уесли.
Сорен усилил хватку на затылке, впиваясь пальцами в ее мягкую кожу. Было больно, и, тем не менее, она ни за что на свете не хотела, чтобы это прекратилось. Нора хотела, чтобы он толкнул ее на пол, причинил ей боль, оставил на ней синяки, пометил, и взял от нее все... но вспомнив данное Уесли обещание, и представив его потерю, она ощутила новую волну паники. Дом без него будет таким пустым...
Нора прижалась к священнику, как можно ближе. Она никогда не захочет никого так, как хотела Сорена.