Сирена
Шрифт:
– Она говорит: «Если бы ты был достаточно трезв, чтобы разбирать буквы, я бы попыталась объяснить. Но на данном этапе я буду рада, если ты постараешься сдерживать рвотные позывы».
Кто-то фыркнул, кто-то рассмеялся. Все, за исключением Эвана. Тот злобно воззрился на меня. Мои слова представляли собой мрачную шутку, но я честно не знала, поймет ли он их. К тому же пьяные пропускают мимо ушей все, кроме обид. Я явно оскорбила его на глазах у друзей, и теперь он питал ко мне равную неприязнь. Если не считать Эйслинг, мне еще ни разу не удавалось нажить врага в первые
Через несколько минут телевизор снова завладел общим вниманием. Где-то в течение следующего часа Эван заснул в кресле. Я потянула Акинли за рукав и указала на кухню. Затем встала, и он последовал за мной. Если подумать, объясняться с ним оказалось на удивление легко. На кухне я села за стол и начала писать, но не успела я закончить, Акинли спросил:
– Есть хочешь?
Я покачала головой, но тут же задумалась. По человеческим меркам мне следовало проголодаться. Но мне не хотелось отвлекаться на еду, поэтому я закончила записку и протянула ему.
Я решила последовать совету полицейских. Здесь я чувствую себя лишней и не хочу вам мешать. Ты не можешь сидеть со мной целый день и ждать, пока меня отыщут. Я уверена, что полиция мне поможет, и не против принять их помощь.
Я сочла это наилучшим выходом. Акинли будет уверен, что за мной приглядывают, и не станет винить себя за мое исчезновение. Все равно у меня не хватило бы духу сбежать у него из-под носа. Как ни странно, Акинли выглядел встревоженным.
– Значит, ты слышала, что предлагали полицейские?
Черт! Я забыла, что тот разговор не предназначался для моих ушей. Я покаянно кивнула и снова притянула к себе бумагу.
Я очень ценю все, что вы сделали для меня. Вы все очень добры. Но я не могу просто сидеть здесь. Мне нужно находиться там, где меня смогут найти.
Акинли долго молчал. Он то и дело проводил рукой по волосам, подбирая слова. Движения гипнотизировали меня. Я даже не сразу вспомнила, что мы обсуждаем.
– Кэйлен, я не тюремщик. Я не могу запретить тебе делать то, что ты хочешь. Но… Я… Мне бы хотелось, чтобы ты осталась. Хотя бы на день. Как тебе такой вариант? Если завтра ничего не решится, ты уйдешь, и я не буду тебе мешать. – Он неловко поглядел на меня. – Извини, если я излишне тебя опекаю. Просто… Мне не нравится мысль о том, что в камере ты вдруг что-нибудь вспомнишь, как сегодня, а рядом никого не будет. Я знаю, мы толком не знакомы, но ты мне нравишься. Я уже считаю тебя другом. И когда ты уйдешь, я буду волноваться.
Мне было больно его слушать. То, что Акинли не хотел меня отпускать, делало решение еще тяжелее. А сейчас он выдвинул вполне разумную просьбу – немного подождать. Ну что может произойти, если я останусь здесь еще на день?
Я взвесила имеющиеся у меня варианты. Можно послушаться Акинли, провести здесь один день и уйти. Или послушаться себя и позвонить в полицию, чтобы меня увезли отсюда. Либо прислушаться к тому, что без сомнения посоветовала бы Океан: дождаться, пока все заснут, и сбежать, чем скорее, тем лучше.
Но сейчас меня мало заботило, чего хочет Океан. Пусть страдает и беспокоится еще несколько столетий. Мой план уйти сегодня не так уж и плох, к тому же Эван получит обратно свою комнату. Меня передернуло от сознания, что я спала в его кровати. Но в глазах Акинли стояла мольба. Он не станет упрашивать, но видно, что очень хочет, чтобы я осталась. Как я могу отказать ему? Я взяла ручку.
Один день.
Акинли улыбнулся.
Когда окончательно стемнело, Джон и Кристин попрощались. Эван все еще спал, так что его перетащили на диван. Он оказался таким длинным, что едва поместился, но Бен с Акинли ухитрились пристроить его на боку, а рядом на всякий случай поставили мусорную корзину и стакан воды. Бен поднялся наверх, но Акинли и Джулия ненадолго задержались.
– Надеюсь, ты сможешь уснуть, ведь ты долго спала днем, – застенчиво улыбнулась Джулия.
Я улыбнулась в ответ. Она так старалась тепло меня принять. Представить даже не могу, как ее смущало мое присутствие, но все же Джулия пыталась проявить доброту. Я была очень благодарна ей. Джулия напоследок робко помахала рукой и скрылась на лестнице.
Мы с Акинли остались наедине. Вернее, почти наедине. На диване храпел Эван. Причем довольно громко. Акинли засмеялся:
– Не знаю, как ты собираешься спать под такой храп. Ты, наверное, совсем не устала? Если хочешь, можем еще немного посидеть.
Конечно, я хотела. Больше времени вместе. Сколько угодно. Но тогда мне станет только тяжелее. К тому же он сегодня пропустил работу, чтобы остаться со мной. Ребята работали посменно, и мое появление спутало расписание. Акинли придется выйти на работу завтра, не стоило его задерживать. Я успокаивающе помахала рукой и указала на лестницу. Он улыбнулся, но не уходил.
– Ладно, ладно. Кажется, Джулия будет с утра дома, а я вернусь сразу после обеда. Так что еще увидимся, – пообещал он.
Я кивнула.
Мы остались стоять в неловкой тишине. Как еще пожелать ему спокойной ночи? Будь на моем месте Элизабет, она бы его поцеловала, но я не обладала ее смелостью. Мне хотелось обнять Акинли, но я ни за что не решилась бы первой. Так что меня потрепали по руке и пожелали: «Спокойной ночи, искорка». Интересно, у него когда-нибудь иссякнут шутки про мое платье?
Я надеялась, что Акинли будет стараться до последнего, поскольку меня очень веселили его попытки. Кстати, он носил галстук весь день. За галстук он и потащил себя наверх, выключая по дороге свет.
Уснуть я не пыталась, но ради маскировки переоделась в футболку и шорты, которые дал вчера Акинли. После проведенного вместе дня я заметила, что у него есть собственный запах. Вещи еще хранили его, и для меня этот запах стал своеобразным утешением.
Несколько часов я просидела, глядя в окно на Океан. Всего один день. Дольше затягивать нельзя. У меня получилась увлекательная вылазка, но завтра я проведу с Акинли немного времени – уж не знаю, что мы будем делать, – а после того, как за мной снова никто не приедет, я спокойно отправлюсь в полицию и уже оттуда сбегу.