Сирена
Шрифт:
Я удивленно распахнула глаза. Девушка?
– Она устроила настоящую истерику. Не хотела, чтобы он уезжал, и насела на него. Все время говорила о расстоянии, но ведь он остался в том же штате! Всего пара часов пути, а она жаловалась, словно он на другой конец страны собрался перебраться. Я поверить не могла, что она так взъестся на него после всего случившегося. Они долго встречались. Она не бросила его, когда Акинли пришлось уйти из колледжа, говорила, что он всегда сможет поступить обратно. А когда его матери стало хуже, приносила гостинцы и навещала их семью на выходных. Мне кажется, мама Акинли вздыхала с облегчением, когда видела, что у сына есть серьезные отношения. Они действительно хорошо смотрелись вместе. Во всяком случае, нам так казалось. – Джулия вздохнула. – Девушка Акинли продержалась до похорон и даже устроила поминки, чтобы ему и пальцем шевелить не пришлось. Через две недели, когда он решил переехать к нам и работать на лодке, ее терпение иссякло. Она сказала, что столько помогала, а в ответ он ее бросает. Бедный парень хотел всего лишь сменить обстановку. Я лично думаю, она надеялась, что Акинли сразу вернется в колледж. Он очень умный. Все время читает, а когда парень затевает спор, последнее слово всегда остается за ним, поскольку он единственный разбирается, о чем идет речь. Наверное, ее не устраивала профессия рыбака. Так что она велела ему убираться, и на этом все закончилось, – завершила рассказ Джулия.
Наверное, она решила, что Акинли уже рассказал мне. Возможно, у нас была подходящая возможность для подобного разговора, а я ее упустила. По правде говоря, когда мы с Акинли оставались вдвоем, я только о нас и думала.
Меня не беспокоила ревность к этой девушке. Но рассказ все равно меня поразил. Я бы и словом не обмолвилась, если бы Акинли решил собирать мусор голыми руками и зарабатывать этим на жизнь. Или рыть канавы. Мыть полы, стоя на коленях. Он был лучшим и самым добрым из мужчин. Да и как можно обидеться на человека за то, что у него случилось несчастье? Столько времени и усилий, и под конец она его бросила. Я заранее возненавидела эту девушку, хотя и чувствовала себя немного виноватой за то, что радовалась ее уходу. Ведь я понимала: разрыв ранил Акинли.
– Акинли с головой ушел в работу. Порой мне кажется, он делает все механически, как робот. Изредка он оживает и становится снова похожим на себя, но большую часть времени ведет себя очень тихо. Я считаю, что сегодняшняя прогулка пойдет ему на пользу. – Джулия улыбнулась мне и воскликнула: – Ты выглядишь потрясающе!
Я не смогла сдержать ответную улыбку.
Мы с ней были примерно одного роста, и пока я примеряла по очереди все ее вещи, я разрешила Джулии надеть мое пенное платье. На бумажке я написала, что безнадежно его испортила и вскоре оно разлетится в клочья, но до тех пор Джулия может оставить его себе. В глубине души я надеялась, что в ближайшие недели ей подвернется случай его поносить. Платье очень ей шло.
Мы переворошили всю спальню, но получили море удовольствия. Наконец мы остановились на красном платье. Оно напоминало то платье с вишнями, что я носила в 1950-е. Такого же покроя, без рукавов, приталенное, с пышной юбкой чуть ниже колен. Джулия оказалась хорошо подготовленной: у нее нашлись красные туфли на высоком каблуке, в тон платью. Красный цвет хорошо сочетался с моими каштановыми волосами и карими глазами. Даже в пенных платьях я никогда не чувствовала себя более сексуальной.
Я не умела обращаться с косметикой, но Джулия показала себя настоящим мастером. После ее прикосновений мой взгляд стал глубже, ресницы длиннее, а губы – полнее. Затем она завила мне волосы и подколола так, чтобы вокруг лица свисало несколько идеально рассчитанных «случайных» прядей. Мне казалось, что я только что сошла с портрета.
В конце концов, когда Джулия решила, что достаточно меня приукрасила, она открыла дверь, чтобы передать меня с рук на руки Акинли. Всю дорогу она улыбалась от уха до уха и счастливо мурлыкала. Я робко заглянула в комнату Акинли на другом конце коридора. Тут я еще не бывала. Комната выглядела прибранной, если не считать кучи беспорядочно разбросанных в изножье кровати рубашек – остатков сегодняшней примерки. Кровать была застелена. На стене висело несколько бейсболок. Там были и фотографии, но в темноте я не смогла рассмотреть лица. Акинли в комнате не было.
Я спустилась вниз. Джулия следовала позади, на некотором расстоянии. Акинли мы нашли на кухне. Он дважды прошелся перед дверью, но не отрывал глаз от пола. На третий раз он поднял голову, увидел меня и потрясенно споткнулся. Я поняла, что ему нравится результат наших трудов, но сама жадно рассматривала его и не стала тратить время на то, чтобы краснеть. Акинли выбрал свободные брюки цвета хаки и белую рубашку. Рукава он закатал, и я заметила кожаный браслет на левом запястье. Акинли выглядел опрятным и в то же время крутым. Я уже начала понимать, что это его стиль.
– Привет, Кэйлен, – с дивана подал голос Бен.
Затем он присвистнул, и я закатила глаза.
Акинли бросил на него взгляд, который заставил кузена замолчать. Я все еще стояла на нижней ступеньке лестницы. Акинли протянул руки и взял мои ладони в свои. По телу разлилось тепло.
– Пошли отсюда.
– Желаю вам хорошо провести время! – крикнула вслед Джулия.
Я не стала оглядываться, поскольку и так слышала улыбку в ее голосе. Пола под ногами я не чувствовала.
На подъездной дорожке Акинли остановился и обернулся ко мне. Он все еще держал меня за руку. На миг мне показалось, что он передумал. Но видимо, слова вылетели у него из головы, потому что он просто смотрел на меня.
– Ты выглядишь великолепно, – произнес он. Я наклонила голову, и Акинли прокашлялся. – Ладно. До ресторана около пяти кварталов. Ты сама видела, какой это маленький городишко. Так что я решил предоставить выбор транспорта тебе. Вариант А: вонючая машина Бена. – Он указал на тускло поблескивающую в лунном свете синюю «хонду». – Вариант Б: мой замечательный мопед. – (Небольшой, серебристый, он стоял сбоку от дома.) – И вариант В: пешком. – Акинли указал на свои ноги.
Машинами меня было не удивить. Ничто не могло сравниться с поездками, которые мы устраивали с сестрами. Пройтись я тоже любила, но редко носила каблуки. Что, если я начну спотыкаться? С одной стороны, Акинли может понести меня на руках. Тут я совсем не возражала. С другой – вдруг он решит, что я всегда такая неуклюжая?
Я выбрала мопед. От радости Акинли даже подскочил:
– Я надеялся, что ты предпочтешь «Бесси».
Бесси? Акинли заметил мою удивленную улыбку.
– Каждый железный конь должен иметь имя. И корабли, и машины. А «Бесси» никогда меня не подводила. Правда, девочка? – Он с любовью погладил седло, и я снова улыбнулась. – Хочешь, я вас представлю?
Я кивнула. Акинли принялся поглаживать руль, и я последовала его примеру. Он рассмеялся:
– Ты самая покладистая девушка, которую мне доводилось видеть.
Я? Покладистая? Я жила в неведомом для него мире постоянного стресса. Это он спокойный и покладистый. Видимо, эти черты невольно передались и мне. Акинли взял меня за руку и помог забраться на сиденье. Я тут же несказанно обрадовалась тому, что выбрала мопед. Длины сиденья едва хватало на двоих. Мне пришлось прижаться к Акинли – хороший повод обхватить его за талию. В машине мне бы это не удалось. Я прижалась грудью к его спине, наши ноги стояли на подножке вплотную друг к другу. Я обняла Акинли и почувствовала под ладонью слабый стук сердца. Он завел старушку «Бесси». Та издавала жалобные звуки.