Сиреневая книга, или Предиктивные мемуары
Шрифт:
В двух шагах от берега человека качнуло, он взмахнул рогатиной и снова упал в воду. Через некоторое время, на полусогнутых, подволакивая левую ногу, он выкарабкался на сушу, растянулся на траве и замер.
Бонда выждал около получаса прежде, чем осмелился приблизиться поближе. Начинало светать, нужно было срочно искать укрытие, но уйти, от греха подальше, почему-то не хотелось. За всё прошедшее время больше здесь никого не прошло. Проснулись птицы.
Некоторое время Бонда разглядывал тело с косогора и размышлял. Человек был небольшого роста, видимо подросток. Одна рука, неестественно поджатая рухнувшим телом, белела маленькой ладошкой. Мокрый комбез, камуфлированный древним берёзовым рисунком, высокие текстильные ботинки на шнуровке, большой, но тонкий нож-мачете в кожаных ножнах на поясе. Больше оружия не видно, но, возможно, есть на теле. Голова запрокинута так, что лица не видно. Затылок и шея закрыты защитным шарфом-трубой.
Бонда подобрал небольшой камень и кинул в скрюченную спину. Реакции – ноль. Второй камешек прилетел в голову, но со странным звуком отскочил в сторону. Бонда осторожно приблизился к человеку и пошевелил его ногой.
После этого вынул и отбросил в сторону мачете, присел на колено и быстро обшарил фигуру одной рукой, немало удивившись результату.
Он без труда перевернул тело на спину и отшатнулся – вместо лица на него смотрела сплошная чёрная маска с легкой выпуклостью на месте носа и потухшими щелками глаз. Громадные белёсые зубы ощерились на полморды…
Глава 35. DENON за девять рублей
– Товарищ п…, простите… Иван Петрович! Когда он «подключен», мы это так называем, он называет нам пароль. Его идея. Но иногда он подключается, но пароль не называет. Шутит он так, но с большой долей вероятности, по глазам… можно понять.
Однажды мы обнаружили у него незаявленную фазу подключения фактически случайно.
Его тренер был негласно предупрежден, что нескольких пацанов мы будем готовить под себя. Раз в месяц он нам пишет о спортивных и околоспортивных результатах по пяти отобранным нами претендентам. Среди них, естественно, и по Шатуну. Практика необычная, но… нормальная, всё же трое бывших воспитанников здесь, в управлении, работают. Помогли неформально. А вот боксёров у нас мало, они, в-основном, в УВД. Все-таки бокс не то. Травмы головы имеют свойство накапливаться.
– Давай про это опустим. Ближе к делу. Про «случайно».
– Хорошо, Иван Петрович! Так вот, три недели назад, после тренировки, прямо в раздевалке произошла… фактически драка. Между двумя… претендентами. Наш… и еще один, старше на два года и тяжелее килограмм на двадцать. Победил Шатун. Примерно за три секунды. Судя со слов присутствующих, он провел сильный удар голенью по внутренней поверхности бедра, одним движением другой согнутой ноги с разворота уронил парня на спину, и уже по скрюченному на полу телу обозначил добивание. Ногой же, в голову. Группа в шоке, Бондаренко им сказал, что в кино подсмотрел. Но там же не кружок шахматистов, выводы сделали все. Каждый – свой. Тренер, например, попросил нас взять с Бондаренко подписку о неприменении боевых приемов, которым мы его здесь оказывается обучаем.
И вот тут-то мы товарища нашего Бонду и подловили… на несоблюдении конвенции. Он поотпирался немного, потом признался, что просто устал, не хотел никого из нас видеть и терять свое драгоценное время на беседы с… извините, я дословно, «с дебилами, два раза просравшими страну».
Прошу прощения, но мы между собой его между собой зовем и так, и эдак. Кстати, то, что он на самом деле умеет – это просто какой-то атас! Он показал тут как-то Малявину. На спор. Махнул ему полуоткрытой кистью под подбородком. Скользящее движение, как будто бороду потрогал. С первого раза видимо промахнулся. Малявин ухмыляется – он же его за… абитуриента держит. А Бонда извинился, посетовал на годы, повторил. Малявин завис. Стоит, глаза выпучил. Бонда тут же обозначил ему удар пальцами в глаза, стопой в пах, захватил затылок… и коленом в голову. Всё мгновенно. Подстраховал его за воротник. Посадил на пол. Малявин червонец проспорил, но ничего не понял. Мы тоже.
А по поводу той драки… мы долго разговаривали. И он пояснил, что с большим трудом может себя контролировать, особенно вне татами. Да и в зале бывает тяжело. Рефлексы, мол, на другое заточены. Быстренько убить или искалечить, невзирая на возраст, пол или обстоятельства. Попросил разрешения пропускать тренировки (у них там с посещаемостью строго). Теперь, когда он в режиме «подключения», мы вынуждены писать для тренера справки о занятиях Бондаренко в спортклубе «Динамовец». Можно вопрос? Если, конечно, вы ответите?
– Давай, может и отвечу.
– Зачем всё это знать, Иван Петрович, я имею в виду технические моменты? Он же ни черта не может объяснить, что как работает. Если он только, как сам же и говорит, в лучшем случае продвинутый пользователь?
– Послушай, я думаю, ты поймешь. Хотелось бы определиться, на что ставить, что у нас получится. Ты не представляешь, Андреич, сколько сейчас направлений в разработках! И мы не можем разбрасываться народными средствами… на заведомо бесперспективные. Ты чего глаза таращишь? Да, всё так, можешь уже и не сомневаться. И поэтому я здесь сижу с тобой, серьезно всё. Но твоим ребятам подробности знать… ни к чему. И у меня ничего такого больше не выпытывай. Приедет… ну, ты понял кто, вообще следует всех отстранить от бесед.
– Так, Иван Петрович, сейчас это только я. Ребята только снаружи с ним… общаются.
– Вот и ты в поле перейдешь. Всё, закрыли тему. Вопросы, которые не обсудили, есть?
– Да, Иван Петрович, ещё есть момент по деньгам. Он ведь абсолютно не шкурный, не азартный человек, но… не в первый раз уже. Спорит исключительно на деньги, причём тут же их требует. Помните, мы писали, он кассеты наши импортные выклянчил? Так вот он записал их какой-то дрянью и в школе же и продал задорого. Не удивляйтесь, он мне сам простодушно всё рассказал. Я даже не нашелся, что на это сказать. Он искренне не видит в этом ничего такого!.. Да и рассказы у него… какие-то жуткие.
– А ты, Андреич, на минуточку подумай, а где ему еще взять этих самых денег-то? Он вообще-то как бы школьник. У него даже стипендии нет. Помнишь, он сам говорил, что ему всегда было стыдно у родителей рубль-то попросить. Я по первым отчётам сужу. С золотом мы его, как он совершенно точно выражается, продинамили. Динамовцы! Остаётся со всякими Малявиными на деньги спорить. Надо, кстати, вопрос этот как-то грамотно решить. Подарите ему коробку этих кассет, что ли? В «Спринт» пусть выигрывает периодически. Или как-то так. Подготовьте обоснование грамотно, мы компенсируем. Он должен суметь сделать всё, что нужно. В рамках разумного, конечно. И рассказать всё, что считает нужным. Мы – только фиксируем. Мне… там… было сказано примерно так: «Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Ломоносов. Если давишь здесь, лопнуть может… где угодно. Наблюдать и помогать, если просит! Но, если что-то отчего-то сразу не получается, то… и не пытаться. Это значит – так и надо»!
Глава 36. Пресса
Небо было относительно чистое, но духота усиливалась. У нас в горах климат вообще… не ах, даже вот в такую ясную погоду любую случайную тучку стремительно затягивало между хребтами. А если становилось пасмурно, то надолго. Неделя, две, три. В то же время, через километров тридцать-сорок, могло быть вполне себе лето. Городок находился как бы на дне огромной чаши, вечно затянутой тучами. В хорошие времена всё это усугублялось дымами заводов и горящих свалок. Попасть туда можно было свернув с федеральной трассы и постепенно опустившись вниз по хребту к блюдечку озера с жиденькой ныне речонкой. Давление здесь постоянно скакало вверх-вниз. И атмосферное и внутричерепное. Постоянная непостоянность. Скорей бы уж, что ли, гроза…