Сиреневый эндшпиль
Шрифт:
– В общем, такая вот неприглядная ситуация складывается, – закончила Темная. – Но мне вы верить не обязаны. Вы можете сами поговорить с эльфом. Заодно узнаем, так ли он хорош в предсказаниях, как из себя строит.
Свою миссию Джетта выполнила, информацию до Светлых донесла. На быстрое согласие она не рассчитывала, поэтому положила на стол карту, пожелала мужчинам приятного вечера и оставила их выяснять отношения. Было понятно, что Пусик склонен предложение принять. Вряд ли у них есть какой-то другой способ найти свой артефакт. В той же мере было ясно, что Сельмо против. Сейчас он был бы против,
Напряжение и переживания последних дней не прошли бесследно, и она проснулась, когда утро было уже в разгаре. За окном, сквозь гомон прохожих и стук каблуков о мостовую, пробивался раскатистый бас какого-то постояльца, выяснявшего отношения со своим конем. Из коридора пахло сдобными булками. Темная выпустила скулящего Кошмарика за дверь, наскоро привела себя в порядок и постучалась к соседям. Там стояла тишина. Без паники, сказала себе воровка. Магический маячок, который она повесила на карту, – мало ли когда опять украсть потребуется, – указывал, что Светлые где-то неподалеку. Джетта стала спускаться в общую залу. Счастливый пес встретился по пути. Он преданно заглядывал в глаза, махал хвостом и зевал, намекая пустой пастью, что неплохо было бы подкрепиться.
Светлые завтракали. Мрачное настроение Паладина сменилось на мрачно-задумчивое. Были у эльфа, как пить дать. Джетта рискнула сесть с ними за один стол. Рядом с Пусиком. Мало ли что. Подсыплет ей дель Пьёро ядику в кашу. И не станет больше Джетточки. Кто тогда покормит бедного Кошмарика? Темная потрепала пса по холке. Тот сел рядом со столом и уставился голодным глазами на кость в руке Сельмо. Вытянул голову и сглотнул, будто его сутки не кормили. Кошмарик был способен прошибить слезу у любого, кто не испугался до икоты его внешнего вида. Рука Паладина дрогнула, и остатки бараньей ноги полетели на пол. Ничего, утешила себя Джетта. Зато смерть ей теперь не страшна, поскольку пес практически пристроен в условно добрые руки.
– Как сходили? – спросила Темная.
Сельмо, ожидаемо, сделал вид, что не услышал. Пусик посмотрел на напарника и убедившись, что от него ответа не дождаться, кивнул.
– Нормально сходили, – озвучил он ответ. – Эльф твой странный, конечно.
Ну вот, начало диалогу положено.
– Он не мой, – возразила Джетта и помахала рукой разносчику, чтобы сделать заказ.
– А говорил о тебе так, будто ты ему внучка, – буркнул Паладин, не отрывая глаз от еды. – Или дочка. Или вы в более тесных отношениях состоите, – ядовито закончил он.
– Наверное, Светлые остроухого высокими идеалами и дурным характером так достали, что любой Темный ему слаще малины, – не удержалась девушка.
– Если мы собираемся идти вместе, то нужно как-то учиться разговаривать, – влез Аквилеро.
– Не согласен. Достаточно, чтобы кто-то научится молчать, – заявил Сельмо,
– У меня есть два варианта кто, – огрызнулся тот.
Похоже, между Светлыми пробежала собака. Джетта глянула на своего пса. Тот увлеченно терзал мосол. Хорошо быть собакой: на улицу сбегал, кость погрыз – и счастье.
– Что он вам рассказал? – вмешалась Темная, обращаясь к Аквилеро.
– Практически ничего нового, – ответил он. – Дал карту подземелий, как и тебе, и попросил передать, чтобы ты не очень переживала: мало кто на твоём месте удержался бы от соблазна.
О, этого вполне достаточно, чтобы эльф перешел в число личных врагов дель Пьёро. Немудрено, что он такой оскорбленный.
– Так вы идёте? – поинтересовалась Джетта, не желая ходить вокруг да около.
– Я бы не пошел, – флегматично сообщил Паладин.
– Ну и не иди! – взорвался Пусик.
– Я бы не пошел, – всё так же спокойно повторил Сельмо для напарника. – Но выбора нет. Более того, старик сообщил, что если мы хотим поспорить с судьбой, наше время на исходе, – он впервые за утро посмотрел на Темную. – Что нам нужно взять с собой, и какой у нас план?
Джетта не стала ёрничать.
– Давайте поедим, и я вам покажу Старый Город. Заодно зайдем в пару мест, – предложила она.
Теперь не приходилось сомневаться, что ее услышат.
2. Романтика Старого города
Спустя час все трое уже стояли возле выхода. Возле ног, побрехивая на прохожих, крутился Кошмарик.
– Коразон эль Груто насчитывает много столетий, – начала Темная тоном рассказчиков, которые на Старой Площади приглашали гостей города покататься по городу. Многие из них были собратьями Джетты по Гильдии, так что в итоге, бывало, слушатели не досчитывались кошеля.
– А сразу к делу нельзя? – перебил ее Паладин.
– Сельмо, а как же романтика? – трогательно спросила Джетта.
– Спасибо, дорогая, – тем же тоном ответил тот. – Романтики мне хватило. По самое «не хочу».
– Хорошо, я беру твою долю, – заявил Пусик, оборачивая руку девушки вокруг своего предплечья.
На лице дель Пьёро мелькнула оторопь, и Джетта решила усилить эффект. Прижавшись к спутнику, она промурлыкала:
– Может, бросим его здесь?
– Не, не стоит, – ответил Дамиан. – Вдруг кто-нибудь подберет? А у него карта.
– Аргумент, – деланно вздохнула Темная, наблюдая, как темнеют глаза у внешне невозмутимого Паладина. – Нам нужно зайти в магические лавки, закупиться амулетами, – по-деловому добавила она.
– А как же твои новые суперспособности? – тоном праздного любопытства поинтересовался Ансельмо. – Уже всё… использовала?
– Мои способности – это наш резерв, – отрезала Джетта. – И восстанавливаются они медленно.
– Так Сфера Трансформации же практически безграничный источник Силы, – напомнил Пусик.
– Восхищаюсь вашим оптимизмом. Нам до нее еще нужно добраться.
Темная высвободила руку и пошла. Пес рванул вперед, поминутно оглядываясь на хозяйку. Джетта смотрела на знакомые с детства дома. Некоторые из них обветшали. Другие, усилиями владельцев, поменяли цвет. Третьи разрослись флигелями. Но в целом всё было знакомое и родное. Шагавшие позади Светлые казались инородными в этом мире.