Сирия - перекресток путей народов
Шрифт:
Я любуюсь великолепной панорамой далекого моря, Бейрутской косой, апельсиновыми рощами. Непрерывной цепью ползут грузовики по современной автотрассе, мимо здания «Casino du Liban», которое, согласно программе, должны посетить уже знакомые нам туристки из Америки.
В то время как Хасан энергично и, как мне кажется, успешно пытается помочь своей соседке преодолеть страх, вызванный раскачиванием кабины, канат снова приходит в движение, и подъем возобновляется. Через несколько минут мы прибываем на верхнюю станцию подвесной дороги — 520 метров над уровнем моря. Разумеется, нам предстоит подняться по лестнице, которая бесконечно петляет вокруг мощного цоколя Мадонны до самых ее ног, и еще раз насладиться прекрасным видом. Но смотровая площадка очень мала, а сзади напирают новые толпы туристов, так что нам недолго удается удержать свои позиции, и мы спускаемся вниз. Чтобы подчеркнуть власть церкви и ее финансовые возможности, у ног Мадонны поместили макет будущей площади.
Так как новая подруга Хасана категорически отказывается возвращаться на берег по канатной дороге, я подгоняю машину наверх и узнаю, что они решили вечером идти в соседнее казино на ревю, и мне ничего больше не остается, как согласиться и оплатить билеты, поскольку Хасан отводит меня в сторону и просит одолжить ему денег. Кроме того, он сообщает мне, что девушку зовут Шанталь, что она из Лиона и гостит у дяди и к тому же просто очаровательна.
У нас еще достаточно времени, чтобы посмотреть казино. Оно состоит из нескольких контрастных элементов: театра-ревю примерно на тысячу мест, с расчетом названного «Амбассадорс» (теперь я наконец-то знаю, где проводят время послы), театрального зала, зала классических представлений, зала для американских представлений и ресторана. С террасы посетителю открывается замечательный вид на бухту Маамельтейн, яхт-гавань Джунийя и на Бейрут. День постепенно гаснет, и вспыхивают цепочки огней, отражаясь в море. Легкий ливанский бриз создает соответствующее настроение для предстоящего вечера.
Входим в зал, расположенный амфитеатром. Элегантно одетые господа оказываются на самом деле официантами и провожают нас к столу. Вход свободный; посетитель оплачивает только стоимость ужина. Еду надо проглотить за очень короткое время. Различные блюда появляются одно за другим как по мановению волшебной палочки. Наполовину полные тарелки выхватываются прямо из-под носа. Ровно в 22 часа ужин закапчивается — начинается ревю.
Программа идет — разглашает тайну Хасан — по меньшей мере ужо пять лет подряд, вечер за вечером, и билеты почти всегда бывают проданы. Шоу длится в течение получаса, причем самое сильное впечатление производят сценическая техника и превосходная подвижность сцепы.
По дороге в Бейрут мы обмениваемся богатыми впечатлениями дня. Вот только к финикийцам не съездили. Их мы оставляем на следующий день.
От бога Эла до изобретателей алфавита
Хотя мы и не выспались, наутро отправляемся в дорогу очень рано. Едем на север, все время вдоль берега моря, мимо устья Собачьей реки, Notre Dame du Liban и милого сердцу «Casino du Liban». Через окно машины до нас долетает аромат цитрусовых. Первая цель поездки — Библ. Этот город тоже претендует на то, чтобы считаться древнейшим на земле. Первый, кто утверждал это, был финикийский ученый Филон, самый знаменитый сын города. Филон жил в I веке н. э., значит, его утверждению уже 1900 лет. Хотя Филону и не были известны методы углеродного зондажа, применяемого при определении археологических находок, но он клялся всем, что для него свято, что бог Эл, один из титанов, младший сын Урана и Геи, «сразу же после начала времен» (так звучит указание времени у Филона) поселился здесь, в Библе, и обнес свой дом валом, когда основывал «счастливый век». И действительно, бог Эл сделал неплохой выбор для своего местожительства — эго может подтвердить каждый, кто посетит прелестный городок на берегу Средиземного моря.
Хасан поведал мне историю Библа: самые нижние слои, обнаруженные при раскопках, относятся, скорее всего, к VI тысячелетию до н. э. В конце IV тысячелетия город был крупным торговым и культурным центром и находился в тесных отношениях с египетским царством того времени. Здесь грузили ливанский кедр для двора фараона. Об этом рассказывает интересная находка, хранящаяся в настоящее время в музее Палермо. «Доставлено 40 судов с кедровым деревом, — говорится в одном из отчетов, который ведомство но иностранным делам фараона Снофру около 2700 года до н. э. высекло на диоритовой плите. — Построено судно из кедрового дерева… 100 локтей… изготовлены двери для царского дворца из кедрового дерева». Серебро с гор Тавра и медь с Кавказа, доставляемые караванами в Библ, также грузили здесь и отправляли на судах в египетские гавани.
Существует единственное в своем роде свидетельство о событиях тех времен, которым мы обязаны одному египтянину — Синухету, представителю знатного египетского рода, сопровождавшему около 4000 лет назад Сенусерта, сына фараона, в военном походе против ливийцев. После покушения на фараона Аменемхета I Синухет бежал в Палестину, боясь, что его заподозрят в участии в этом покушении. Во время бегства он задержался в Библе. По возращении на родину Синухет записал свои воспоминания, пользовавшиеся большой популярностью, так как в нашем распоряжении имеется много копий. Синухет очень образно передает впечатления о своих путешествиях. Они свидетельствуют о высоком культурном уровне в финикийских прибрежных городах и Центральной Сирии.
Тесные торговые связи с Египтом привели в результате к зависимости одной из сторон. Египтяне создали в Библе свои поселения; были построены культовые учреждения; распространялись египетские обычаи. Нигде на побережье Ливана египетское влияние не ощущалось так отчетливо, как здесь. Правители города вскоре стали не более чем египетскими «вассалами», которые к тому же соперничали в подражании своим господам. Эта «вассальная республика» в конце XVIII века до н. э. была завоевана гиксосами, а позднее захвачена стремительно вторгшимися сюда хеттами и «народами моря»; до VII века до н. э. она оставалась под властью ассирийского государства.
Мы едем дальше, на север. Местность по-прежнему сказочно красива, но я уже почти не воспринимаю этого. Человек так быстро привыкает к красоте, что она может даже вызывать у него раздражение. По обеим сторонам дороги тянутся оливковые деревья. Через 20 километров дорогу преграждает крутой выступ скалы. Стена с высоты 80 метров отвесно надает в море. Через гору проходит туннель. Далее открывается прекрасный вид на деревню Шекка и на Триполи. К сожалению, над бухтой Шекка грязно-серая завеса. Множество цементных заводов, важнейших промышленных предприятий страны, день за днем выпускает облака пыли.
Автострада становится шире. Между ней и берегом встречаются своеобразные прямоугольные бассейны, либо вырубленные прямо на скальной поверхности, либо построенные из бетона. Большинство их заполнено водой. Хасан объясняет мне, что здесь добывают соль очень древним, но исключительно эффективным способом, который применяют и сегодня. Множество ветряных колес, установленных на берегу, качают морскую воду в бассейны. Как только бассейн заполняется водой, приток прекращается. Об остальном заботится солнце. Оно выпаривает воду и оставляет соль высокого качества. Добытой таким способом соли достаточно, чтобы покрыть потребности страны, и, кроме того, остается и для экспорта.
Развалины храма богу войны в Библе
Дорога бежит теперь мимо садов с гранатовыми, фиговыми и апельсиновыми деревьями. Подъезжаем к Триполи (население — 175 тысяч человек), второму по величине городу Ливана и важнейшему торговому и промышленному центру его северной части.
По возрасту и историческому значению город не может сравниться с Библом или другими финикийскими поселениями. Он был основан, по всей вероятности, в VIII веке до н. э. Хотя Триполи почти в три раза старше самых старых городов в наших землях или, например, Вартбурга, но что значит этот возраст для страны, где время постоянно исчисляется тысячелетиями.