Сирийский экспресс

Сайт издательства www.veche.ru

12 МАРТА 2016 ГОДА.

НОВОРОССИЙСК. ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА

Звонок по «каштану» буквально вырвал Шубина из объятий сна.

– Товарищ

Разлепив глаза, глянул на судовые часы. Стрелки показывали половину первого ночи.

Делать нечего, надо было вставать. Шубин застегнул пуговицы рубашки, натянул носки, влез ногами в стоявшие у койки туфли, поелозил, чтобы смятые задники встали на место. Мотнув головой, прогнал остатки сна. Плеснул с умывальника в лицо пригоршню воды. Поднялся на ГКП, взял трубку берегового телефона.

– Михалыч! Как у тебя с топливом и водой? – несколько виновато поинтересовался из трубки хриплый голос оперативного дежурного Новороссийской базы Кости Соборы.

С Соборой Шубин когда-то начинали лейтенантами в одной бригаде, поэтому отношения остались соответствующими.

– Запасы, разумеется, полные! Я же по приходе из Севастополя докладывал! – недоуменно ответил Шубин, начиная понимать, что и поздний звонок оперативного, и его, на первый взгляд идиотский вопрос имеют и смысл, и взаимосвязь.

От присутствия смысла, как и от присутствия взаимосвязи, Шубин не ждал ничего хорошего. Это подсказывал и опыт службы, и старая флотская примета: если звонит оперативный, то он звонит не для того, чтобы справиться о твоем здоровье. «Впрочем, какие могут быть разговоры, – тут же подумал он. – Мы – “сирийский экспресс”, а это значит, что права на отдых у нас нет уже просто по определению».

…Когда началась международная террористическая интервенция в Сирии, российское руководство приняло решение об оказании помощи правительству Асада. На Черноморский флот тогда была возложена задача доставки жизненно необходимых народу Сирии грузов – от продуктов питания и медикаментов до вооружения и стройматериалов. Немудрено, что сирийцы сразу же прозвали непрерывную череду приходящих в Тартус десантных кораблей и гражданских транспортов «дорогой жизни». Сами же моряки обычно говорили, что просто выполняют специальную задачу по перевозке грузов. Затем какой-то журналист, начитавшись Агаты Кристи, окрестил маршрут из Новороссийска в Тартус и обратно «сирийским экспрессом». Название прижилось вначале в прессе, затем среди начальства и, в конце концов, стало чуть ли не официальным наименованием всей этой нескончаемой военно-морской операции.

– Тяжкая доля быть гонцом, приносящим плохие вести, но что есть, то есть, – тем временем завздыхал в трубку Собора. – Короче, Вова, старый план похода «вниз» только что поменялся. Двух суток стоянки не будет, с утра приказано начинать погрузку. Да и еще, груз срочный, и погрузиться надо за один день.

Шубин промолчал, что говорить, когда решение уже принято? Они только что вернулись «с низа» (так черноморцы именовали походы в Сирию), пополнили запасы в Севастополе и перешли для приемки груза в Новороссийск, где он рассчитывал все же дать экипажу какой-никакой отдых. Но, видно, не судьба. Особенно не понравилась Шубину последняя фраза Соборы, что вместо обычных двух дней неторопливой отработанной

– Сам понимаешь, – еще раз вздохнула трубка, – я лишь передаточное звено, и решение уже принято. Поливы для тебя заказаны.

– Прогноз?

– Плохой, усиление ветра до 18 метров, ближе к Босфору море совсем горбатое.

– Кто старший от пассажиров?

– Некто майор Почтарев. Ну, бывай! Крайний поход, как последняя любовь.

– И тебе не хворать. Конец связи.

Шубин дернул тангетку.

– Дежурный по кораблю лейтенант Фотиев! – мгновенно отозвался динамик, будто там только и ждали сигнала.

– Вызови на ГКП старпома!

Через пять минут в проем люка просунулась заспанная физиономия старшего помощника Марченко:

– Товарищ командир, что-то случилось?

– Случилось! С утра срочно принимаем технику, причем на прием всего день. Личный состав будить не надо, подними только тех, кого считаешь нужным.

– Ё-мое! – только и нашелся что ответить старпом, после чего тут же рванул по своим старпомовским делам.

Если техника и грузы прибудут с утра, то к этому времени корабль должен быть полностью готов к их приему. И хотя экипаж отработан до автоматизма, все равно дел у старпома было много. Что касается экипажа, то, несмотря на все дела, Шубин все же решил людей не дергать. Завтра у всех будет напряженный день и экипаж должен быть отдохнувшим, тем более что «Кострома» уже стояла в месте погрузки и переходить никуда было не надо. Штурман все свои предварительные прокладки сделал еще в Севастополе, после чего Шубин их просмотрел и утвердил. Теперь их надо было лишь откорректировать по конкретному времени съемки.

Что касается механика, то он только вечером доложил, что топливо и вода загружены до полных норм. Надо было полнить лишь машинное масло, но заявка в техотдел Новороссийской военно-морской базы уже была отправлена, и завтра ее обещали выполнить.

Спустившись с ГКП в каюту, Шубин решил все же немного поспать. Но заснуть не получилось. Что-то давило сердце, будто кто-то положил тяжеленный гнет. О причинах не хотелось даже думать. В ушах звучала последняя фраза оперативного о «крайнем походе». Впрочем, время для раздумий на эту тему у него еще будет.

После подъема и завтрака старпом Марченко дал команду: «Корабль к приему десанта приготовить!» На БДК открыли ворота, после чего на береговой слип, возле которого был ошвартован корабль, опустили аппарель. Боцманская команда приготовила крепления для техники и груза. Марченко на ГКП принял доклады о готовности боевых частей.

– Боцкоманда к приему десанта готова!

– Есть!

– Боевая часть пять к приему десанта готова!

– Есть!

Позвонил оперативный – техника на подходе.

Шубин направился к трапу, спустился на пирс. Мимо быстрым шагом проследовало несколько матросов во главе с начальником службы снабжения Бочаровым, отправленные в город для закупки необходимой мелочовки – от чая до щеток для «болгарки».

Бочаров почтительно козырнул, Шубин махнул в ответ: мол, поскорее возвращайтесь. Невдалеке уже топтался незнакомый моложавый майор, скорее всего, тот самый Почтарев. Шубин направился к нему.

– Вы старший на технике?

– Я!

Обменялись рукопожатием.