Сиротка для дракона. Боевой факультет
Шрифт:
— Я и вопила.
— Но не стояла. Ты пережгла веревку. Освободила шею. Там, где растерялся бы кто угодно, ты действовала, — очень серьезно сказал он.
— Правда? — выдохнула она, глядя на него так, словно от его слов зависела вся ее дальнейшая жизнь.
— Правда, — улыбнулся Родерик, поднося к губам ее ладошку. — Ты потрясающая, Нори.
Она зарделась, опустила взгляд.
— Ты спасла человеку жизнь, не каждому удается такое, — продолжал он. — И после всего, что случилось, слезы —
— Не я спасла. — Она снова затеребила платок. — Я только пережгла веревку, а потом… Корделия и еще одна девушка.
Родерик вздохнул про себя. Как ни занят он был сегодня, нашлось кому доложить и про скандал в столовой, и про обнаглевших парней с его факультета. С парнями он потолковал по-свойски, пообещав, что, если Нори по какому-то недоразумению оставит их мужское достоинство нетронутым, он, Родерик, это исправит. Но что делать с женским языком? Тем более что доказательств не было. Могло ведь случиться и так, что Нори просто нашла крайнюю…
— Мне так стыдно, — в который раз повторила она. — Я считала ее… А она… Прости, последнее дело — лить грязь на соперницу, ведь вы…
— Она тебе не соперница, — сказал Родерик, приподнял подбородок Нори, поцеловал соленые губы.
Она ответила, потянулась навстречу, обвивая руками его шею, и теплая нежность наполнила его.
— А она бросилась помогать, — продолжала Нори, когда они наконец разорвали поцелуй. — Когда я стояла и не знала, что делать.
Похоже, ей все еще надо было выговориться.
— Корделия — целитель, ее этому учили. — Родерик не стал говорить, что не бывает беспросветных злодеев и безгрешных агнцев. Последнее дело, как выразилась Нори, лить грязь на свою бывшую, ведь, в конце концов, он сам когда-то выбрал эту девушку. Но, отдавая дань ее уму и решительности — в конце концов, и среди студентов-целителей многие бы растерялись, впервые столкнувшись с подобным, — Родерик знал и о недостатках. И он в самом деле не удивился бы, если бы подтвердилось, что грязные слухи распускала именно она.
Впрочем, об этом действительно не стоило сейчас говорить. Да и думать тоже.
— И ты не стояла. Ты сделала все, что могла, и сделала правильно, — в который раз повторил он — впрочем, он готов был повторять это столько раз, сколько нужно было Нори, чтобы успокоиться.
— А меня научишь? — спросила она.
— У нас же основы первой помощи, — улыбнулся он, легонько целуя ее в лоб. — Научу, только не в этот раз. На следующем занятии по плану остановка кровотечений и переломы. Все-таки это случается чаще, чем…
— И хвала богам! — перебила его Нори. — Она будет жить?
— Не знаю, — признался он, мысленно перебирая варианты течения постстрангуляционной болезни. Еще и выкидыш, и неизбежное кровотечение… — Меня там не было, чтобы оценить состояние Джейн
— Хорошо… — сказала Нори. — Я буду молиться за нее. За них обеих, Джейн и Агнес, чтобы боги помогли им обеим.
— Если хочешь, я узнаю для тебя, как она, — сказал Родерик. — Не в подробностях, тайна целителя есть тайна целителя. Просто — идет ли на поправку.
Он тут же мысленно прикусил себе язык. Идет ли на поправку — а если нет? Нори расстроится…
И что несчастная девчонка будет делать потом? С Чарли-то как с гуся вода, а ей еще год учиться. И Стелла, староста бытовиков, как на грех, строгих правил. Надо поговорить с ней, чтобы не шпыняла Джейн. Напомнить о милосердии и прочих высоких вещах. Посоветоваться с Кассией, как лучше построить разговор…
— А правда, что раньше неудачливых самоубийц вешали? — спросила вдруг Нори.
— Правда, — кивнул Родерик прежде, чем удивился. — Откуда ты знаешь?
Она-то точно не изучала ни законы, ни как они менялись от века к веку и от императора к императору.
— Не помню, где-то читала. Я много читала. — Она неуверенно улыбнулась и тут же сникла. — Хотя, наверное, для тебя это совсем не много, а просто смешно.
— Не смешно, — заверил он, пристраивая ее голову у себя на плече. — Ты умница, Нори, и ты далеко пойдешь.
— Думаешь? — спросила она, и столько надежды было в ее голосе, что Родерик не стал добавлять назидательное «если не сдашься».
— Знаю, — сказал он. — И не стесняйся обращаться ко мне за помощью, если что.
— Ты и так… Ты замечательный, Рик. — Она ойкнула, встревоженно заглянула ему в лицо. — Можно?
— Мне нравится, — улыбнулся он, крепче обнимая девушку и снова пристраивая ее голову к себе на плечо.
— Рик, — повторила она. Поерзала, обвила его руками за шею и замерла так.
Он гладил ее по голове, по худенькой спине, вслушиваясь в дыхание, пока оно не стало размеренным и ровным.
Его бы воля — сидел бы так до утра. Но в кармане едва слышно пиликнул артефакт, напоминая, что нужно возвращать Нори в общежитие. После такой встряски ей нужно выспаться.
— Нори. — Он осторожно потормошил ее. Девушка вскинулась, сонно моргая.
— Ой, извини. Совсем разморило…
Родерик улыбнулся.
— Немудрено после такого бурного вечера. Пойдем-ка домой. — Но вместо того, чтобы ссадить Нори с колен, Родерик взял в ладони ее лицо, поцеловал ресницы, кончик носа, губы — и оторваться от них получилось не сразу. — Убирай иллюзию, и пойдем, — сказал он наконец. — Тебе надо хорошенько отдохнуть.
Она кивнула, плотнее запахнула полы кителя. Родерик обнял ее за плечи.