Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
— Что тут у нас? — спросила Маргарита, похлопав Эрмин по бедру. — Она не слишком большая, эта новорожденная!
Женщина заново перевязала пуповину, обрезала ее и взяла на руки ребенка, чье липкое маленькое тельце тем не менее было хорошо сложенным и крепким. Уверенными движениями она завернула девочку в пеленку.
— Нужно воды, чтобы ее обмыть, — пробормотала Лора. — Мы не думали, что ребенок родится так быстро. Но внизу есть теплая вода. И ванночка, разумеется, тоже.
— С этим можно не торопиться, — сказала Маргарита. —
— Да, и боль сильнее, чем пять минут назад, — призналась Эрмин.
— Так я и думала, — заметила акушерка. — Я не осмелилась сказать об этом вслух, когда осматривала вас, но теперь я уверена: роды еще не закончились и будет второй.
— Кто второй? — удивилась Лора.
— Второй ребенок! Ваша дочь ожидала двойню!
Это заявление обескуражило Эрмин. Она снова легла, голова у нее вдруг пошла кругом. Маргарита с серьезным видом осмотрела и ощупала ее живот.
— А теперь ребенок идет попкой! — сказала она. — Что ж, моя крошка, будете тужиться только по моей команде. Стенки матки расслабились, и вы не почувствовали схваток?
— Вы правы! Мне почти не было больно, — сказала молодая женщина. — И это показалось мне странным, я испугалась… Но все равно дышала и ходила…
— Умница! А теперь соберись с силами!
Лора, сама не своя от тревоги, отошла. У нее в голове все перепуталось. Когда акушерка сказала «идет попкой», она сразу же вспомнила рассказы о затяжных родах и ужасных страданиях роженицы, обычно заканчивавшихся смертью матери или малыша. Лора закрыла глаза, однако ее быстро призвали к порядку.
— Мадам Шарден, заберите малышку с кровати, она мне мешает! — отрывисто скомандовала Маргарита.
— Пойду покажу ее отцу и дедушке! Ты не против, Мимин, дорогая?
— Да, иди, мама.
— В таком случае хорошенько ее укутайте, — добавила акушерка. — А мужчин попросите получше протопить дом или, по крайней мере, эту комнату. Младенцам понадобится тепло, они родились раньше срока.
Жослин, Тошан и Мирей не сдвинулись с места — так и стояли, выстроившись вдоль стены в коридоре. Лора со слезами на глазах протянула новорожденную ее отцу.
— Это девочка, Тошан, красивая, как розовый бутон… Посмотрите на нее! Просто глаз не отвести!
Молодой метис склонился над крошечной куколкой, которая хлопала глазками и сосала пальчик. На круглой головке ее были белокурые волосики.
— О! — только и смог выдохнуть он. — Как себя чувствует Эрмин?
— Как роженица, которой предстоит еще раз хорошенько поработать, — ответила Лора. — Скоро родится второй малыш.
— Что? — оторопел Жослин. — Двойня? И второй будет мальчик? Или снова девочка?
— Мы это скоро узнаем, но нужно молиться, чтобы все прошло гладко. Боже, как мне страшно! — проговорила она. — Жосс, наша дорогая крошка… Если вдруг…
— Лора, не говори глупости! — с тревогой в голосе отозвался ее супруг. — Иди ко мне!
И он обнял
— Тужьтесь, толкайте! Нет, не так, мягче! Вышли ножки, но одна ручка зажата! Задержите дыхание, не тужьтесь! Так, хорошо! Я освободила ручку! Теперь можно!
И тут раздался гневный крик, похожий на мяуканье разъяренного кота: ребенок появился на свет.
— Браво! — воскликнула Маргарита. — Теперь можете отдохнуть. А эта малышка у нас с характером!
Лора вздохнула с облегчением. Мирей, которая до этой минуты молилась, сложив ладони перед грудью, дружески потрепала Тошана по плечу.
— Две дочки, мсье! Два зайца одним выстрелом!
— Это просто чудо! — восторженно подхватил Жослин. — Такое событие надо отметить!
Ему хотелось плакать. В порыве благорасположения он протянул зятю руку:
— Поздравляю, мой мальчик!
— Спасибо, но не знаю, что сказать. У меня ноги ватные.
Эрмин в это время пребывала в блаженном мире покоя, куда переносит нас чувство выполненного долга, успешно преодоленного испытания. Акушерка отмыла ее и помассировала ей живот, но прежде, конечно, проделала все необходимые манипуляции со второй новорожденной, которая оказалась крупнее и упитаннее сестрички.
— Вы заслужили хороший ужин и стакан вина. Это вернет вам силы!
В дверь постучали. Этот звук вывел молодую мать из состояния, близкого к дреме.
— Пожалуйста, попросите моего мужа подождать, — тихо сказала Эрмин.
Акушерка давно привыкла к тому, что ее пациентки не хотят показывать супругу физиологическую сторону родов, а потому сделала все так, как нужно. Почти целый час с первого этажа на второй носили теплую воду, чистое постельное белье, тарелки с супом. Мирей занялась приготовлением торта, а Лора сетовала без конца, что в доме нет шампанского — вина «для торжественных случаев».
Эрмин наблюдала за всей этой суетой словно бы со стороны. Она засыпала на пару минут и снова просыпалась, однако даже эти обрывки сна позволили ей отдохнуть. И все же каждый раз, когда она открывала глаза, ее охватывало изумление.
«Две дочки! У меня две дочки! Двойняшки! Две красивые и, похоже, здоровые девочки!»
Ее разум и сердце колебались между радостью и страхом. Невероятно, два ребенка сразу! Это означало, что и забот у нее теперь будет вдвое больше.
«Это судьба! Мне не быть певицей, — подумала Эрмин. — Не о чем теперь мечтать, я не стану ни новой Болдюк, ни Эммой Лаженесс!»
Ей было так стыдно даже думать об этом, что щеки ее стали пунцовыми.
«Как могла я желать себе такой бессмысленной жизни? Выходить на сцену, краситься, очаровывать публику! Господи, прости меня! Ты осыпаешь меня своими милостями, а я еще жалуюсь!»