Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
— Лора, зачем все это? — спросил он. — Зачем так стараться? Я этого не заслуживаю.
— Ради любви, — тихо ответила она. — Ради любви к тебе, Жослин.
Он распахнул объятия. Лора поспешила укрыться в них, ведь ей так этого не хватало! Она почувствовала себя слабой и хрупкой, но в то же время защищенной.
— Дорогая, я ждал этого много дней, но не хотел принуждать тебя силой, — выдохнул он, целуя ее в ямочку у шеи.
Она теснее прижалась к нему, прислушиваясь к своим ощущениям. Руки Жослина прошлись по ее бедрам, поднялись к талии, потом коснулись спины. Казалось,
«Возможно, Ханс Цале со своими изысканными манерами, совсем не похожий на мужлана, лучше подходил ей как любовник?» — подумал Жослин.
Однако тут же решил, что заставит супругу забыть и о пианисте, и обо всех остальных мужчинах на свете. Но она отстранилась — румяная, с участившимся дыханием.
— Давай поужинаем, Жосс! Мне пришлось потрудиться сегодня, в этом ты прав. Оцени мое кулинарное искусство.
Жослин помог ей накрыть на стол. Мясной пирог оказался вкуснейшим, по его словам, намного лучше, чем у Мирей. Они выпили вина, потом по паре глотков джина. С наступлением сумерек в соседних кустах закричали птицы. Эти странные звуки, звонкие и резкие, звучали не умолкая.
— Лора, послушай! Это козодои! Ты помнишь?
— Ну конечно! Мы слушали их однажды вечером, возле Тадуссака, когда я сказала тебе, что беременна. Козодои кричали до рассвета и надоели мне, но мы были так счастливы, что я пообещала себе никогда не забывать эту ночь и эти крики.
Он взял ее за руку. В темных глазах его читалось желание. Глухой жар пульсировал внизу живота. Лора встала и обошла стол. Без лишних слов она наклонилась и поцеловала мужа. Этот поцелуй был страстным, бесконечным. Она еле стояла на ногах. Жослин едва удержался, чтобы не раздеть ее и не уложить на траву. Очень медленно он встал и обнял ее.
— Ты все такая же красивая, — сказал он, увлекая ее к летнему домику. — Идем, сжалься надо мной!
— Я никогда не жалела тебя, — возразила Лора. — И сейчас не стану. Это ты пожалел бедную эмигрантку, когда мне было столько же лет, сколько нашей дочери сейчас. Жослин, я никогда не переставала ждать тебя и надеяться. Ты должен мне верить!
— И я тебе верю, потому что чувствую то же самое, моя милая Лора!
Она закрыла глаза, чтобы скрыть слезы счастья. Так он назвал ее в ночь их свадьбы.
В летнем домике сумерки казались снисходительными и многообещающими. Они улеглись на раскладной кровати, вынужденные тесно прижиматься друг к другу. Еще долго они целовались. Потом Жослин расстегнул блузку и увидел ее небольшие груди с темными сосками. Вид нежной, молочно-белой кожи жены усилил его возбуждение. Он снял с нее все до нитки, радуясь тому, что она все такая же — с тонкой талией, плоским животом, стройными ногами. Она не осмеливалась
В прошлом ласки его не были такими смелыми и искусными. Тала научила его любовным играм, запрещенным церковью. Жослин на мгновение задумался об этом, в то время как Лора, забывшись в наслаждении, тоже освободилась от некоторых предрассудков. Их опыт и страстное желание воссоздать семью довершили дело. Достигнув пика удовольствия, оба они приглушенно вскрикнули.
Некоторое время спустя, еще не верящие в происшедшее, усталые, они лежали, так тесно обнявшись, что желание проснулось снова.
Она радовалась, видя его таким сильным, мускулистым, мужественным. Он же был глубоко взволнован тем всепоглощающим доверием, с которым она отдалась ему.
— Простим друг другу все и будем жить счастливо вместе, — просто сказал он.
— Мне теперь ничего не страшно, — отозвалась она.
И, улыбаясь, приподнялась на локте.
— Или нет! Я боюсь, что свалюсь с этой раскладной кровати! Завтра или даже раньше я покажу тебе мою новую комнату, нашу комнату, которую я обустроила для тебя. Раньше в ней обитала Шарлотта. Там не живут воспоминания, и обстановка тебе понравится.
— Мне на все наплевать, если ты в моей кровати, — сказал он.
Лора легла на него и заставила замолчать, прижавшись губами к его губам. Яд прошлого иссяк. Будущее открывалось перед ними и, быть может, таило в себе угрозу, но они были готовы встретить его рука об руку.
Глава 12
От реки к реке
Эрмин следила глазами за полетом казарок в сером небе, прямо над опушкой. Дикие птицы размеренно взмахивали крыльями. Стая летела клином, напоминавшим латинскую букву «V», — словно послание тем, кто оставался на земле. Шарлотта, прижимая к груди Мукки, стояла рядом.
В прохладном воздухе пахло разгорающимся костром. Молодая женщина посмотрела на хижину. Из печной трубы поднимался густой белый дым.
— Тала права, зима в этом году будет ранней, — заметила она. — Со вчерашнего дня над нами летят казарки. Летят туда, где климат мягче…
— Мне нравится, как они кричат, — с задумчивым видом сказала девочка. — Мимин, ты хорошо себя чувствуешь? Ты вся дрожишь!
— Не беспокойся, просто я слишком легко оделась, а на улице стало холоднее. Давай вернемся в дом!
За лето они ни разу не расстались. Тошан усердно работал, заготавливая дрова, и если откладывал в сторону свой топор, то только для того, чтобы пойти на охоту или рыбалку. Почти каждый день, даже на следующее утро после их приезда, он уходил в соседний лес рубить мертвые деревья или собирать валежник. Тошан починил крышу над дровяным сараем и расширил дом, добавив еще одну комнату из красивых досок с насыщенным смолистым ароматом.
— Это комната для наших детей, — ответил он Эрмин, когда та спросила, нужно ли им еще одно жилое помещение. — Надеюсь, мы всегда будем проводить лето здесь, на природе.