Сиротка
Шрифт:
— Я говорила тебе, что он вернется, — тихо отозвалась девочка.
Она прижималась так доверчиво, что у Эрмин стало легче на душе. Она поцеловала Шарлотту в лоб. Путь из Роберваля в Валь-Жальбер показался ей бесконечным. Фары автомобиля освещали деревья с обледеневшими ветками, с которых декабрь сорвал последние листья. Когда они уже повернули к поселку, из лесу выбежал большой лось, а следом за ним — трое молодых. Эдмон закричал от восторга.
«Это знак, — подумала Эрмин. — Я должна уехать вместе с
Она никогда прежде не задумывалась о судьбе и знаках свыше, поэтому решила, что причина в особом настроении, которым были проникнуты все ее встречи с молодым метисом. Он никогда не говорил вещей банальных или пошлых. Его слова трогали ее душу, как и то, что он подразумевал.
Лора смотрела на дочь, и страх нарастал в ее сердце. Ощущая на себе этот встревоженный взгляд, Эрмин то и дело поглядывала на мать.
«Неужели мама на меня сердится? — спрашивала себя девушка. — Или у нее появилось предчувствие?»
Жозеф сидел на переднем сиденье. Когда на фоне ночного неба вырисовался силуэт колокольни, он проворчал:
— Я устал, будет лучше, если я лягу. Остановите возле дома, Селестен. Мне перехотелось праздновать.
— Хорошо, Жо, — ответил садовник. — Мне же предстоит собирать чемоданы, чтобы завтра утром попасть на вокзал в Шамборе, даже если придется идти пешком. Я зайду попрощаться.
За эти месяцы между мужчинами установились дружеские отношения. Но Лору жалобные речи Селестена не растрогали.
— Вам стоило бы подумать, что вы собираетесь делать, Селестен! — сказала она. — Моя дочь разговаривала с другом, и вам не следовало руководствоваться примером месье Маруа, который не скрывает своих расистских взглядов, о чем я сожалею. Насилие и нетерпимость мне отвратительны.
— Я с вами согласна, Лора, — подхватила Элизабет.
— У меня есть право следить, с кем общается Мимин, — проворчал в свою защиту Жозеф. — Тем более что она обручена с Хансом. Хорош будет наш Квебек, если люди забудут, что такое мораль и нравственность! Подумать только: ехать в Роберваль ради того, чтобы причаститься, и тут же обниматься с каким-то проходимцем!
— Он не проходимец, — возразила Эрмин. — В детстве Клеман Тошан Дельбо познакомился с моим отцом, Жослином. Тошан крещен, он католик, честный и работящий. Мы познакомились в Валь-Жальбере.
Шарлотта сжала пальцы девушки, словно желая поддержать ее.
— Я думала, что он погиб, иначе никогда бы не обручилась с Хансом. Я люблю Тошана, и мы поженимся.
— Никакой женитьбы! — взорвался Жозеф. — С таким, как он, бродягой, не знающим грамоты, счастливой ты не будешь!
— Жо, я думаю, что Лоре лучше судить об этом, — вступила в разговор Элизабет.
— Нет! Пока я официальный опекун Эрмин, я могу сказать «нет» этому браку. Посмотрим,
Селестен довольно резко затормозил у порога дома Маруа. Рабочий вышел, хлопнув дверцей.
— А ведь я предупреждала вас, мадам, что нужно обратиться к юристам и решить вопрос с опекой вашей дочери, — со вздохом сказала Мирей.
Эдмон расплакался. Взрослые забыли, что сегодня Рождество. Эрмин утешала мальчика:
— Святой Николай положил тебе под елку подарок. И у нас будет шоколадный торт!
Несколько минут спустя Шарлотта и Эдмон, удобно устроившись в кожаном кресле, слушали детские песни. Из кухни долетали вкуснейшие ароматы. В ярко освещенной гостиной, где стояла елка, украшенная красными и серебристыми шарами, пахло хвоей.
— Рождественский девичник — прекрасная идея! — заявила Элизабет. — По крайней мере, никто не поссорится и не станет кричать.
— А я, по-вашему, тоже дама? — пошутил Арман.
— Нет, ты все еще мой дорогой мальчик, безусый и безбородый, — ответила ему мать.
Лора, извинившись перед гостьей, поднялась к Эрмин, которая ушла к себе переодеться. Войдя, она увидела, что дочь разложила на кровати всю свою одежду.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила Лора. — Наверняка это был шок, когда ты узнала Тошана.
— Это был самый чудесный сюрприз в моей жизни, мама. Он вернулся как раз вовремя. Знала бы ты, как я не хотела выходить замуж за Ханса! Но теперь все прошло, Тошан пришел, и он меня любит.
Эрмин придирчивым взглядом осмотрела свои сапожки на бобровом меху, которые носила только в самые сильные морозы. Потом потрогала толстый шерстяной шарф.
— Ты можешь сказать мне, что замышляешь? — спросила Лора с улыбкой. — Ты права, Тошан вернулся, он не погиб в пламени, но ведь мы, как мне кажется, цивилизованные люди. Молодой человек может прийти ко мне завтра, и мы поговорим. Нужно найти способ убедить Жозефа дать разрешение на брак. Он расист, и это просто отвратительно. Он помешает тебе выйти за Тошана на том только основании, что в его жилах течет индейская кровь.
— А ты, мама? Ты относишься к этому нормально? Ты ведь не расистка? — всполошилась Эрмин.
— Лично я никогда не испытывала презрения или отвращения к людям, чей цвет кожи отличается от моего. Я слишком много выстрадала, когда оказалась на обочине жизни. Особенно трудно забыть оскорбления Шарденов. Когда я поняла, что в их глазах я — презренное существо, недостойное считаться человеком, я узнала, что чувствуют отверженные, парии. Те, кому плюют в лицо или кого пытаются убить куском железа. Господи, если бы можно было выставить Селестена за дверь прямо сейчас! Я уверена в том, что они обо всем сговорились с Жозефом!