Сиротский дом в трущобах
Шрифт:
— Теперь ведь спокойно не будет? — спросил Сансет.
— Не знаю, — ответил я.
— Я знаю! — заявил Джон. — Ценю твою откровенность, понимаю, что звонок ты мог бы из другого места сделать, только поэтому спрашиваю: кого еще я могу поставить в известность о грядущей буре?
— О буре — никого. О Мейси и «Хромой кобыле» я думал с Пампкином поговорить, разузнать, но ты говоришь он на нас дуется?
— Не то, чтобы сильно. Кроме того, откровенность он оценит.
— Возможно и оценит, но будет ли молчать? Я не собирался посвящать его в детали, только расспросить.
— Даниэль — правильный коп.
— Возможно и правильный, но ты знаешь, что говорят о втором участке, — намекнул я. Пожив немного в Фарнелле, я стал лучше разбираться в местных раскладах. В зону ответственности второго участка входили: Порт, Доки, Хэви и Смаглер-бэй, то есть самые денежные, если не считать Сити, районы города, и самые криминальные.
Сансет на мой пассаж не ответил, только поморщился и взгляд отвел. Каким бы правильным копом Пампкин не был, он еще и второй участок возглавлял.
— Никому не рассказывай, — попросил я. — Подожди немного, пускай совет клана решит, что делать. Это чужой город, глава должен определиться, как действовать, что важнее: соблюсти приличия или нанести быстрый удар. В любом случае, я намекну к чему готовиться и кому можно сообщить. Если узнаешь что об этом Мейси или «Кобыле»…
— Мне это не нравится, Дункан.
— Не могу сказать того же, — ответил я, поднимаясь. — Твари должны заплатить по счетам. Спасибо за время и телефон.
— Не за что. Заходи еще, — угрюмо ответил Сансет.
Я спустился вниз, сел на заднее сиденье своего Купера. Кастет бросил раскрытый учебник на автомат Томпсона, что лежал на сиденье рядом, и взялся за ключ зажигания.
— Домой? — спросил он.
— В Бреморский квартал.
— Стряслось что?
— Еще нет, но скоро точно стрясется. Так тряхнет, мало не покажется.
Глава 2
Путь в трущобы от участка в Пабсете лежал через небольшой райончик железнодорожного вокзала. Небольшим он был потому, что значительная часть железнодорожных коммуникаций впивалась полотном в район Порта, который и кормил большую часть города. На вокзале зона ответственности четвертого участка кончалась и следующий большой спальный район, Хэви-бэй, в котором жили работяги из порта, доков и, собственно, вокзала, был землей участка второго. Как и Смаглер-бэй с его трущобами. Когда я впервые попал в Фарнелл, трущобы являли собой довольно отвратительное место, полное беспризорников, шпаны и пьяни с наркоманами. Не то, чтобы ситуация сильно изменилась, после того как Гарри провел здесь ритуалы очистки от боевой химии, что применили враги во время первой мировой, но цена на землю уже выросла вдвое. Впрочем, владельцев в трущобах осталось всего трое, если считать меня вместе с кланом, а лорда-наместника деКампа вместе с городом, которым он управлял от лица граждан и короны. Третьим был герцог Фарнелл, но он право собственности ни с кем не делил. Спешки, с которой бреморцы ломали и перестраивали свою часть, остальные владельцы не разводили, но и продавать не спешили. В умах людей это место еще долго будет оставаться отравленным.
Клану досталась полоса между землями герцога на границе с Хэви-бэй и городскими землями в самом центре Смаглер-бэй. У города позиция была самой плохой, но это компенсировалось количеством земли, а герцог, хоть и был в наиболее выгодном положении, решил повременить с застройкой. Когда мы проезжали через его владения в районе, то встретили те же грязные улицы, заколоченные досками окна и двери, дыры в крышах еще молодых, но уже приобретших лихой вид зданий. В дополнение к картине: битые фонари и обилие пьяных, а иногда и обкуренных, обколотых героином тел. Последних легко можно было отличить по болезненной худобе и лоснящейся от пота коже. Это были совсем уже пропащие люди, и каждый раз видя таких, я жестко подавлял в себе желание помочь. Те, кому помочь еще можно было, не попадали в трущобы, они покидали притоны на своих двоих и больше никогда туда не возвращались. Но если человеку не хватало сил вовремя завязать с этой дрянью, то будь он хоть трижды лордом и одаренным, конец один.
Вру: у некоторых денег столько, что медленное угасание растягивается на десятилетия. Они курят, колют, нюхают, а потом пьют зелья — чистят организм, снова курят и так до тех пор, пока однажды не захлебываются собственной рвотой или задыхаются во время передоза. В трущобы же попадали те, кто больше не мог оплатить ни одной дозы в самых дешевых притонах Смаглер-Бэй и Мозолей. Наркоторговцы сами привозили их сюда и выбрасывали как мусор на помойку.
Хм… А ведь наркоманы — отличный вариант для оборотней. Человека, отметившегося в бессознательном состоянии в трущобах, копы если и станут искать, то спустя рукава.
Свой унылый вид трущобы теряли на том конце нашего куска земли, что граничил с доками. Пока здесь мало что было, вернее много чего не стало: ближайшие дома были снесены подчистую, оставив после себя только котлованы, горы мусора и штабеля относительно целого кирпича, который рачительный Питер Логг собирался использовать повторно. Посреди всей этой стройки возвышалось здание, что сильно напоминало увеличенную втрое ратушу клана в Авоке. Перед ней была заложена площадь с центральным фонтаном, а дальше, где сносились еще два здания, вскоре предполагалось разбить парк.
Рядом с ратушей стояла практически готовая пятиэтажка: верхний этаж еще достраивался, а на нижнем уже велись отделочные работы. Везде сновали рабочие, никто не валялся пьян и не шатался без дела. Усталые строители, что присели перекурить, не в счет.
Кастет, уже не раз бывавший здесь с начала перемен, припарковал Купер у ратуши на нашем обычном месте, спрятал автомат под сиденье и вышел вместе со мной.
— Может, кого из своих увижу, — сказал он.
— Пошли, — разрешил я.
Когда завертелось со стройкой, Клинт подсуетился и подсунул бывших членов своей банды Питеру в качестве консультантов, посыльных и даже разнорабочих. Похоже, что эту мысль ему в голову вложил Гарри в рамках своей программы перевоспитания малолетних преступников. И вот теперь Клинту приходилось бороться со всеми теми вредными привычками и стереотипами, что Гарри пытался вытравить из него самого.
В пыльном холле мы с Кастетом разбежались. Он пошел наверх к архитекторам, которым подсобляли мелкие, а я отправился к одному из кабинетов на первом этаже, где заседал местный начальник охраны: Альберт МакЛал, отец Дональда, который был правой рукой начальника безопасности Клана, Николаса Бойли. Альберт не был одаренным, но духовное сердце развил до уровня, который позволял ему без проблем управляться с амулетами, которых он носил не меньше чем сын. Еще Альберт был неплохим охотником, строителем и учителем, что сделало его идеальным кандидатом на эту должность.
У самой двери торчал один из беспризорников Кастета лет тринадцати на вид. Люк, вроде. Я помнил его еще по первой нашей встрече, вооруженного дубинкой из ножки стула, в ботинках на два размера больше и драных штанах. Сегодня он выглядел куда приличней и на защиту спокойствия хозяина кабинета встал грудью.
— Добрый вечер, лорд, — весьма вежливо выдал он. — К сожалению, сэр Альберт не может сейчас принять вас.
— Ух ты, — сказал я. — Серьезно? — мне понравилось, как он сформулировал. У Кастета до сих пор не получалось говорить так красиво, все на трущобный сленг соскользнуть норовил.