Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея
Шрифт:
Шэнь Цинцю словно громом поразило.
Поймав хлыст двумя пальцами, он переспросил, всё ещё надеясь, что неверно расслышал:
— Что ты такое говоришь? Гунъи Сяо умер? Когда это произошло? Кто это сделал?
Разве изгнание на отдаленные рубежи дворца Хуаньхуа не было самым трагичным, что случилось с Гунъи Сяо в оригинальном романе?
— Кто это сделал? — злобно процедила молодая госпожа. — И как у тебя язык поворачивается об этом спрашивать?
Все адепты дворца Хуаньхуа разом бросились
— Уничтожьте этого гнусного предателя, отмстив за шисюна Гунъи, а также шисюна и шицзе, которые стерегли Водную тюрьму!
Сердце Шэнь Цинцю сжалось. Неужели Ло Бинхэ и впрямь убил всех, кто отвечал за охрану Водной тюрьмы, включая Гунъи Сяо, не пощадив никого?
Неужто и сотни жизней жертв поветрия также на его совести?
— Ты что, человеческую речь понимать разучилась, дурёха? — не выдержала Нин Инъин. — Не видишь, что наш учитель впервые об этом слышит? — Адепты Цинцзин мигом присоединились к заварухе. Когда зазвенели мечи, Шэнь Цинцю уже не мог мыслить здраво. Чувствуя, что всё это добром не кончится, он выскочил из лавки, окликнув остальных:
— Эй вы, за мной!
Расчёт оказался верным: обе стороны тотчас позабыли о сражении, спеша протиснуться на улицу сквозь узкую дверь.
Однако Шэнь Цинцю рано радовался успеху своего манёвра.
Оказавшись на улице, он нос к носу столкнулся с большой группой заклинателей в одеяниях разных школ — выстроившись в линию, они мерили его одинаково враждебными взглядами.
И то верно — люди попросту не могли не обратить внимания на тот тарарам, что они учинили в винной лавке.
Ударив ногой о землю, Шэнь Цинцю взмыл на загнутый скат кровли. Вдохнув побольше воздуха в грудь, он направил духовную энергию в даньтянь и заорал что было сил:
— Лю-Цин-Гэ!!!
Один из заклинателей взмыл на мече, тотчас набросившись на него:
— Шэнь Цинцю, ты настоящий злодей! Признайся, ты специально заманил сюда заклинателей из различных школ, чтобы, снюхавшись с демонами, ударить по всем нам одним махом? Надеешься воспроизвести трагедию собрания Союза бессмертных? Мой клан Баци остановит тебя!
Теперь можно смело навешивать на него все грехи мира, так, что ли?
Однако Шэнь Цинцю был не в настроении отвечать ему. С востока послышался резкий свист ветра, и человек в белом подлетел с быстротой молнии. Сам того не желая, он развил такую скорость, что поток воздуха сбросил бахвала с его собственного меча.
Твердо стоя на Чэнлуане, Лю Цингэ скрестил руки.
— Чего тебе?
Как никогда надёжный Великий и Ужасный мастер Лю [2] собственной персоной!
— Забери меня отсюда! — взмолился Шэнь Цинцю.
Лю Цингэ в немом изумлении воззрился на него.
— Мой яд опять куролесит, так что я не могу лететь на мече. Если ты меня не заберёшь, всё, что мне останется — спрыгнуть с крыши.
— Залезай, — вздохнул Лю Цингэ.
«Группа поддержки» внизу продолжала засыпать их речёвками вроде: «Хребет Цанцюн — гнездо злодейства!» или «Пики Байчжань и Цинцзин — сообщники в преступлениях [3]!», но оба заклинателя делали вид, будто ничего не слышат. Чэнлуань взмыл в воздух, в ушах раздался задорный посвист ветра, и вскоре они оставили пустившихся вдогонку преследователей далеко позади.
— Куда? — бросил Лю Цингэ.
— На крышу самого высокого здания в этом городе. И, прошу, подержи всех их некоторое время на расстоянии.
— Да что с тобой такое? — не выдержал Лю Цингэ. — Если не желаешь отправляться в тюрьму, то почему бы тебе не заявить об этом раньше, вместо того, чтобы все настолько усложнять? Неужто ты думаешь, что мощи хребта Цанцюн не хватило бы, чтобы раскатать эту тюрьму по камушку и вызволить тебя оттуда?
— Не стоит… — оторопел Шэнь Цинцю. — Нет нужды рушить Водную тюрьму…
— Слезай, — отрезал Лю Цингэ.
— Я всего лишь хотел сказать, что это малость чересчур, — забеспокоился Шэнь Цинцю, — но на самом деле я очень благодарен вам за подобные намерения! Вот только не надо сбрасывать меня на полной скорости, ладно?
— Что-то приближается, — бросил Лю Цингэ.
Шэнь Цинцю без слов спрыгнул с меча.
Приземлившись на черепичную крышу, он наблюдал за тем, как Лю Цингэ проделал головокружительный вираж, чтобы затормозить, после чего принялся всматриваться вдаль.
Шэнь Цинцю как раз пытался проследить за его взглядом, когда за спиной раздалась усмешка:
— На что вы смотрите?
От неожиданности Шэнь Цинцю чуть не свалился с крыши.
Выходит, это «погоди-и-увидишь» всё-таки не было простым сотрясанием воздуха.
Что ж, этого можно было ожидать: когда слова Ло Бинхэ расходились с делом [4]?
Даже под угрозой внезапной атаки меча Синьмо Ло Бинхэ таки явился, чтобы собственноручно с ним разделаться… насколько же глубока его ненависть?
Меряя двух заклинателей недвижным угрюмым взглядом, Ло Бинхэ протянул руку:
— Пойдём со мной.
— Гунъи Сяо мертв, — тихо отозвался Шэнь Цинцю.
Ло Бинхэ замер.
— И стражи Водной тюрьмы тоже. — Помедлив, Шэнь Цинцю добавил: — Ло Бинхэ, неужели то, что теперь меня ненавидит весь мир, стоит стольких жизней адептов дворца Хуаньхуа?
В глазах Ло Бинхэ мелькнула красная вспышка, и он холодно произнёс:
— Ты все равно не поверишь ни единому моему слову, так что нет нужды ломать эту комедию. Я в последний раз тебя спрашиваю: ты пойдёшь со мной по доброй воле или нет?