Системная ошибка

Заваров Дмитрий Викторович

Только для начала нужно определить, кто это «они»? Неужели правда Компания? Допустим. Пойдут ли они на устранение сотрудника, укравшего секретную информацию? Пойдут. Прапор лично предупреждал, что с предателями церемониться не будет. А Прапор шутить не умеет.

Путь пошел под уклон. Меж деревьев стали попадаться заросли орешника, идти становилось все труднее. Освещенность заметно упала, приходилось держать перед собой руки. Но все равно мелкие ветки хлестали по лицу, на голову и за шиворот сыпались листья и древесная труха.

Хорошо, но откуда они узнали? Хотя… Флешку в комп вставлял? Вставлял!

Смотрел, что там? Смотрел! Учитывая все наши строгости, можно предположить, что личные компьютеры сотрудников находятся под контролем службы безопасности? Можно. И не только можно, но и нужно! Только предполагать это следовало бы до того, как втыкать в ноут ворованную флешку…

Лес закончился внезапно, без всякого перехода. Раз – и перед носом из темноты возник высокий кирпичный забор. Метра три, не ниже. Кладка свежая, аккуратная. Загородная резиденция какого-нибудь буржуя. Поискал камеры, не нашел. Лучше, наверное, идти влево, в сторону МКАД. Неплохо было бы передохнуть, посидеть да покурить, но сигареты снова оставил врагам.

Куда вообще идти? Нет, сейчас-то понятно куда. А потом? Ну доеду я на электричке до Киевского вокзала, дальше что? Если правда, что мне свою рожу светить ни перед кем нельзя, значит даже номер в гостинице не снимешь, чтобы отдышаться. И что делать?

Есть одно соображение – геймеры! Нейрофоны неплохо моделируют виртуальную реальность: молодежь уже давно бегает по Москве, играет кто в квесты, кто в нгутеры. Днем им запрещают, чтобы народ не пугали. А начиная с одиннадцати вечера… Я посмотрел на часы: половина первого. Самое оно. Встречу какого-нибудь бэтмена, дам по куполу и шлем отберу. Одежда у меня подходящая, армейского фасона. Даже пистолет можно выдать за игрушку… Хотя нет, им, вроде, запретили бегать с муляжами, похожими на боевое оружие.

Кирпичная стена резко завернула на самом склоне оврага, довольно-таки глубокого. На дне в темноте угадывался извилистый ручей. На противоположном крутом берегу хаотично кучковались разномастные деревянные домики. Разбитая дорога, слабо подсвеченная несколькими фонарями, огибала деревеньку по краю и уходила примерно в нужном направлении – туда, где, по моим прикидкам, должна быть станция. Значит сейчас снова вдоль стены до более-менее удобного спуска, потом через овраг на дорогу – и до станции.

Кирпичи посверкивали каплями росы, чахлый месяц висел над самой головой, в деревушке на той стороне лениво перепаивались собаки, а заросли репейника по склону оврага были наполнены оглушительным стрекотом цикад – и если бы не зарево Москвы на полнеба, можно было бы решить, что находишься где-то в глубокой провинции. Ну и еще, конечно, мешал этот забор, выполненный по лучшим рублевским канонам. Кто это за ним живет? Поди, не дешевая землица-то тут, в двух шагах от Кутузовского проспекта.

Впереди обозначился край кирпичной стены, за углом угадывалось освещенное пространство. Вполне вероятно, что главный вход с автостоянкой и постом охраны. Вот туда точно не надо. Я замедлил шаг, раздумывая, как бы половчее решить эту проблему, когда заметил на склоне блестящую полосу металлической трубы – поручень спускающейся в овраг лестницы.

Быстро добрался до угла, осторожно выглянул – да, так и есть: широкая заасфальтированная площадка перед массивными коваными воротами. Сбоку от ворот стояла серая «десятка» с характерной синей полосой на борту. Полиция. В темноте салона вспыхнула оранжевая искра сигареты, и я резко отпрянул в тень.

За мной? Или просто подрабатывают у местного князька? Второй вариант более вероятен, потому что на засаду это не очень похоже. Но в любом случае тот, кто ночью шляется вдоль забора, – их клиент.

Радовало одно: вдалеке я успел заметить вереницу движущихся прямоугольных огней – поезд. Значит, не ошибся, вышел в нужном направлении. И, судя по всему, та деревенская дорога действительно ведет к станции.

Хватаясь за траву, я осторожно спустился на пару метров вниз по склону, прополз к лестнице, поднырнул под поручень – влажное от росы железо мимолетно обожгло ладонь холодом – и рванул вниз, стараясь не стучать каблуками по хлипким деревянным ступенькам.

В овраге скопился холод. Над зарослями камыша плыл еле заметный флер тумана. Из низины звезды выглядели намного ярче, и месяц налился силой, обзавелся золотистым оттенком. В пропитанном сыростью воздухе бродили запахи костра и жареного мяса. Вдруг вспомнилось, что сегодня суббота, подходящий день для шашлыков на природе. Тоже мог бы сидеть сейчас в баре, присматривать себе кого-нибудь посимпатичнее… Но нет, как же без приключений на задницу!

Через ручей был перекинут слегка выгнутый мостик. Вся конструкция заметно покачивалась в такт шагам. Я перебрался на другой берег, взбежал по ступенькам наверх и, сопровождаемый вялым лаем собак, двинулся по дороге.

Деревенские фонари не столько разгоняли тьму, сколько просто обозначали свое существование. Разбитый, местами выщербленный до гравийной подложки асфальт плавно уходил вверх. Слева за кривыми штакетинами заборов просматривались очертания крыш, иногда в глубине зарослей виднелись светящиеся окна. Пахло сиренью, кусты с взлохмаченными ершиками соцветий подступали к самым обочинам.

Резко свернув направо, дорога вывела сквозь гущу растительности на шоссе. На противоположной стороне за пустой площадкой автостоянки светилась яркими огнями платформа железнодорожной станции.

Ходят ли еще электрички? Время – час ночи. Метро в это время уже закрывается. Я не ездил на электричках с детства, а в Москве этим видом транспорта не пользовался, вроде бы, вообще ни разу. Ладно, попробуем…

К станции не пошел – по периметру автостоянки стояли камеры наблюдения. Лучше не рисковать. Разумнее взять левее и подобраться к платформе по путям. Вот как раз и тропинка имеется.

В три прыжка перебежав дорогу, я двинулся по замеченной тропинке, протоптанной в густой высокой траве. Как там в песне: «На дальней станции сойду…» Трава была не по пояс, а почти в человеческий рост. Осока, не осока – хрен ее поймешь, я не ботаник. Но растительность оказалась кстати: станция Сколково купалась в свете прожекторов, и вокруг было светло как днем.

Тропинка закончилась у металлического забора, в котором чья-то заботливая рука выломала два прута, чтобы не мешали проходу. Дальше начиналась железная дорога: невысокая гравийная насыпь с ровными полосами путей. В блеске рельс было что-то от остро наточенных лезвий.