Сияние богов
Шрифт:
Тот сидел на своей крытой шкурами и коврами лавке и смотрел на Глеба угрюмым взглядом. В руке у князя Глеб увидел короткий, остро отточенный кинжал.
– Брось ножик, Гостивар! – сурово приказал ходок.
Князь сглотнул слюну, а затем нехотя швырнул кинжал на пол. Снова посмотрел на Первохода и спросил сиплым, подрагивающим голосом:
– Тебя наняли убить меня?
– Нет, – ответил Глеб и вытер рукавом потный лоб. – Я пришел к тебе за помощью, Гостивар.
– За помощью? – Брови князя приподнялись. – Но разве
– Нечего было лезть в мои мозги, – хмуро ответил Глеб. – К тому же, когда я шел сюда, я не знал, что ты окажешься князем.
На лице Гостивара снова появилось недоумение.
– Я тебя не понимаю, лекарь.
– Ничего, потом поймешь. Кстати, как твоя голова? Не болит?
– Голова?… – растерянно пробормотал князь. – Нет… Уже не болит. Ты излечил меня.
– Сегодня мне исключительно везет, – сообщил Первоход. – Два диагноза, и оба в точку. Может, и впрямь податься в лекари? Стану здесь местным «доктором Хаусом». Отличная перспектива.
– Я не понимаю тебя, лекарь, – снова тревожно проговорил Гостивар.
– Я потом тебе все объясню, – пообещал Глеб. – А теперь – прости.
Глеб повернулся к воронцу, сгреб с него кувшин и резко ударил князя кувшином по голове.
…Отшвырнув обломок кувшина, оставшийся в руке, Первоход пощупал жилку на шее князя и удовлетворенно кивнул:
– Живой.
– Думаешь, мы сможем вынести его из терема? – спросил Рамон, вытирая голову смоченным в вине полотенцем.
Глеб разомкнул губы для ответа, но тут насмешливый девичий голос у него за спиной негромко произнес:
– Думаю, да.
– Зоряна, – усмехнулся Глеб и повернул голову на голос.
Девушка вышагнула прямо из стены, остановилась посреди горницы и окинула поверженных врагов хмурым взглядом.
– Да, мальчики… Наделали вы делов. – Потом взглянула на Глеба и спросила: – Первоход, мне стать князем? Или лучше каким-нибудь десятником?
– Князем, – ответил Глеб.
Девушка кивнула, посмотрела на князя и начала меняться. Через десять секунд вместо Зоряны посреди горницы стоял князь Гостивар, только одетый в женскую длинную куртку, расшитую бисером, и женские сафьяновые сапожки.
– Про одежу забыла, – напомнил Рамон.
Зоряна кивнула и за пару секунд довершила начатое дело.
4
Из терема выехали на роскошной, крытой парусиной телеге. Удивленным охоронцам «князь» сообщил, что желает показать дорогим гостям свой город, и запретил им сопровождать себя.
Глеб боялся наткнуться на военного советника Балабана. В отличие от безмозглых, безынициативных охоронцев Хромой бес был хитер и прозорлив, и он бы, конечно, сразу понял, что «тут что-то не так». Однако фортуна уберегла Глеба и его спутников от разоблачения. Балабана во дворе не было.
Телега благополучно выехала за ворота и покатила по улице к городской стене. Связанный по рукам и ногам князь открыл было глаза и попытался что-то сказать, но, во-первых, рот его был заткнул кляпом, а во-вторых, он увидел Зоряну, которая как раз меняла одно обличье на другое. Князь выпучил глаза, а потом щеки его покрыла бледность, зрачки закатились под веки, и он снова потерял сознание.
– Чувствительный, – сочувственно проговорил Рамон. – Не то что наш князь Добровол.
– Он уже не князь, – напомнил Глеб.
Рамон усмехнулся и сказал:
– Да уж. И где он, интересно, сейчас?
– Бегает по лесу, обратившись в чудовище, – сухо ответил Первоход. – Рамон, Зоряна, будьте внимательнее. Мы подъезжаем к городской стене. Зоряна, самое время обратиться в какого-нибудь охоронца поважнее чином.
Девушка кивнула и за несколько секунд превратилась в хмурого, рыжебородого десятника, которого видела час назад, пробираясь к княжьему терему.
Возле чахлой рощицы берез Глеб велел Рамону остановить телегу, быстро выскользнул наружу, прошел к куче сухой травы и вынул из-под нее мечи и ольстру. Затем вернулся в телегу, и они продолжили путь уже с мечами-всерубами и громовым посохом.
Доехав до ворот, телега остановилась у бревна, лежащего на вкопанных в землю рогатинах и перекрывающего дорогу. Зоряна, принявшая облик рыжебородого детины, высунулась в окно и гаркнула:
– Подымай бревно! Мы спешим по княжьим делам!
Набольший в группе охоронцев поднялся с лавки и подошел к телеге.
– Аждай, ты ли? – спросил он, увидев в окошке рыжую бороду своего боевого товарища.
– Я, кто ж еще! – пробасила в ответ Зоряна. – Подымай бревно, спешим мы!
Десятник дал знак своим охоронцам – двое из них поднялись с лавок и пошли открывать «шлагбаум». Сам же десятник снова повернулся к окошку и спросил:
– Слышь, Аждай, когда смена-то будет? Мы уж заждались.
– Будет, не боись, – ответила Зоряна. – В свой срок.
От далекого пригорка, на котором стоял княжий терем, донесся раскатистый звук трубы.
– Чего это там? – встрепенулся десятник. – Не тревогу ли играют?
Зоряна выдавила улыбку.
– Князь решил проверить, надежно ли его охраняют, – пробасила она. – Это для теремных охоронцев проверка, не для вас.
– Для теремных, говоришь? – Из-за деревянной зимней будки вышел невысокий, кривоногий и хромой ратник. Взглянув на Зоряну-«Аждая» раскосыми глазами, он вдруг выхватил из ножен кривой меч и шагнул к телеге.
– Зоряна, берегись! – Глеб схватил девку за плечо и отдернул ее в глубь крытой телеги. Клинок меча пронесся у нее перед самым носом.
А дорогу уже преградили ратники. Было их не меньше трех десятков, все дюжие, хмурые, с обнаженными мечами.
– Вылазьте из телеги, лекари! – крикнул военный советник Балабан. – Вам не уйти!
Глеб приник к окошку и крикнул в ответ:
– Мы пленили князя Гостивара! Трубы у терема трубят по нему! Если не дадите нам уехать, я перережу ему глотку!