Сияние черной звезды

Звездная Елена

В следующее мгновение на кесаре, закрывая его идеальное обляпанное явно чужой кровью тело, появилась рубашка, затем мой супруг словно стряхнул с рук два сверкающих инеем меча, и те растворились в пространстве, и только после, сотворив себе кресло прямо посреди полуразрушенной столицы Эррадараса и усевшись, кесарь произнес:

— Три отвлекающих отряда и один основной.

Честно говоря, даже стало обидно, что не могу себе вот так же вот легко сотворить практически трон, и потому мне приходилось вести разговор

стоя.

— Основной, как я понимаю, достался мне, — нервно постукивая туфелькой по каменному полу храма, заметила я.

— О да, моя богиня, — язвительно подтвердил кесарь. И с самой ласковой улыбкой добавил:- Видишь ли, нежная моя, кровь, храм и жертвоприношения в целом весьма привлекательны для высших!

На меня злились. Даже не пытаясь скрыть это. И судя по взгляду, кесарь вообще был в ярости, в той крайней ее степени, что делала его взгляд убийственно ласковым… Считав мои мысли, он на миг прикрыл ресницы, затем взглянул на меня уже привычно ледяным взглядом и неожиданно устало произнес:

— Возвращайся туда, где я могу защитить тебя.

Практически просьба.

Молча указала рукой на храм, продемонстрировав, что и сама неплохо справляюсь со своей защитой. Но не желая развивать тему наших непростых отношений и далее, перешла к гораздо более важным вещам:

— Мир высших гибнет, насколько я поняла пожираемый какой-то пустошью. Восток они уже потеряли, на трех оставшихся четвертях их мира власть захватил Ран сидион Агнар. Знаком?

Судя по взгляду кесаря — нет. Но вот подошедший ближе Къяр переспросил:

— Повелитель Северных земель?

— И их в том числе, — подтвердила я.

На лицо принца Ночного ужаса набежала тень.

— Ну вот, хоть кому-то сей индивид знаком, — заключила я.

Къяр посмотрел на меня так, что сразу стало ясно — знакомство с этим высшим было последним, чего желал принц темных.

— Видишь ли, нежная моя, не все умеют быть на высоте посылая собственно высших в максимально далекие дали, — усмехнулся кесарь.

Невольно улыбнулась ему в ответ. Затем мысленно спросила: «Что будем делать со Светочами?». Мысленно, потому что демонстрировать прилюдно свои сомнения по поводу убийства еще и этих мне не хотелось, а решать что-либо следовало и сейчас. Араэден несколько секунд пристально смотрел на меня, затем произнес:

— Их жизнь здесь будет притягивать им подобных.

Я поняла.

Повернулась к трем дрожащим от перенапряжения Светочам и приказала:

«Умрите».

Уходила из храма, не обернувшись и ни на кого не глядя. Остановилась лишь раз, когда мальчонка-жрец, догнав, запинаясь, вопросил что делать с телами.

— Высших в реку, жрецов сжечь.

Когда он, поклонившись, убежал, продолжила путь по острову, в какой-то момент, осознав, что Мрак давно обнимает, словно теплый платок плечи. Остановилась, дойдя до края главного

острова, прошла через пролом в крепостной стене, и встала на самом краю обрыва, глядя, как внизу беснуются речные волны.

Кристалл, возникший в воздухе, расширился до пространственного окна и кесарь, мрачно глядя на меня, устало спросил:

— Если я скажу, что Динара уже везут на остров, тебе станет легче?

— Да, — честно ответила я.

Араэден, сидевший уже в нашей спальне в Радужном дворце невесело усмехнувшись, кивнул, и произнес:

— Он лучше меня, да, нежная моя?

Ветер ударил мне в лицо, взметнул волосы, заставил сильнее закутаться во Мрак, поэтому я не сразу, но все же ответила:

— Будем откровенны — все кто угодно, лучше вас, мой кесарь.

Он застыл. А я сухо добавила, вспомнив бойню в храме:

— И точно такое же утверждение абсолютно верно в отношении меня.

Властитель Эррадараса промолчал. Я же, глядя вдаль, на остатки обрушенной нами с миром крепости, спросила:

— Откуда Къяр знает этого высшего. И кто он? Помимо титула, естественно.

Кесарь ответил задумчивым:

— Насколько мне удалось понять — бог, погоревший на чувствах к ночной дриаде.

Удивленно посмотрела на кесаря. Араэден поведя плечом, усмехнулся и произнес:

— Даже сильнейшие из нас гибнут, если сражаться приходится с собственными чувствами.

Из этого я вычленила главное:

— «Бог», «сильнейшие из нас»… И как давно вы решили причислить нас к богам, мой кесарь?

Пресветлый едва заметно улыбнулся, и иронично поинтересовался:

— Желаешь страстного признания в любви?

— Избави Великий Белый Дух! — мгновенно открестилась я. — Поверьте, ваши чувства в принципе последнее, с чем бы я желала столкнуться!

Он усмехнулся.

Я же поправив растрепавшиеся волосы, уточнила:

— Так что с этим Угнаром? Бог спустился с небес ради любимой и тем самым загубил свое царствие, ибо жадные и продажные советники разворовали к гоблинам всю казну?

Кесарь посмотрел на меня очень странно, и кажется, с трудом сдержал улыбку.

— Нет, все было не так? — поняла я. — Ммм… бог ради любимой оставил царствие, и оно развалилось само, под гнетом невыполненных государственных обязанностей?

Улыбка императора стала шире.

— Опять не то? — возмутилась я. — Но, послушайте, судя по одежде его воинства — им там толком уже даже шить некому, что в принципе не удивительно — где швейная игла и где ночная дриада. К слову, учитывая голодный вид высшего воинства, и повариха из этой дриады такая же, как и швея. Я полагаю, ему в принципе не стоило укладывать свое царствие к ее ногам, она определенно не умеет править.

И кесарь расхохотался. Искренне, от всей души, наличия которой у него я лично не подозревала в принципе.