Шрифт:
Annotation
Она — не та, с чьим именем на устах рыцари совершают подвиги и чью красоту воспевают менестрели. Зато она умна, энергична, властолюбива… Знакомьтесь — Катриона Ринавиэль Уитримана, принцесса Оитлона. В простонародье — утырка. И пусть от наследницы Оитлона сбегают все женихи — ее враги их обгоняют. И пусть никто, даже собственные родители, не любят — зато все боятся. Но все это не может сделать Катриону счастливой… пока в один далеко не прекрасный день ее не похищает Динар Грахсовен, правитель Даларии. Жизнь Кат круто меняется — она обретает любящего отца, друзей и массу неприятностей, главная из которых — любовь. Но Катриона разберется!
Звездная Елена
Звездная Елена
"Катриона. Сияние черной звезды"
Просыпаться не хотелось. Абсолютно. Не в первый раз для меня, конечно, но сегодня это нежелание было как-то по-особому сильным.
Рывком сев на постели, открыла глаза.
Возникло огромное желание мгновенно закрыть их обратно! А после желательно снова лечь, заснуть и более не просыпаться в этом кошмаре! Но учитывая обстоятельства моей жизни, я не без оснований подозревала, что следующий кошмар, может оказаться похуже этого. К тому же, эти громадные, размером с внушительное окно каждый глаза, имели уже знакомый мне желтовато-наглый оттенок, так что через несколько секунд я поздоровалась с колоссальной черно-коричневой чешуйчатой гадиной:
— Доброе утро, Тэхарс.
Дракон заметно скривился и мрачно спросил:
— Где истерика? Где заполошные метания по моей пещере? Можно хотя бы испуганный вопль, я не привередливый.
Пожав плечами, честно сообщила:
— Истерики не по моей части. Пожалуй, за всю мою жизнь подобное случалось со мной лишь единожды.
Явно заинтересовавшись, дракон уместил свою голову поверх сложенных на каменном полу передних лапах и поинтересовался:
— Это когда же тебя так?
Спустив ноги с кровати, я поняла, что здесь зверски холодно, поэтому потянув верхнее из трех одеял, закуталась в него как в мантию и направившись к выходу из пещеры, с невеселой улыбкой ответила:
— В день, когда наш великий и бессмертный объявил моему отцу о намерении прекратить свое холостяцкое существование посредством взятия меня в супруги.
Идти по холодному, покрытому инеем каменному полу пещеры было не слишком приятно, но едва я вышла на свет — все окупилось удивительным, потрясающим видом. Под утренним бирюзово-салатовым небосклоном величественные серые, покрытые голубыми снежными шапками горы смотрелись удивительно прекрасно. Белые горы, размером значительно уступающие своим собратьям, казалось покрывал не голубой, а совершенно синий, ослепительно сияющий и искрящийся под огромным белым поднимающимся по небосклону светилом. Я поискала взглядом второе, черное светило и даже несколько удивилась, не обнаружив звезду, практически давшую мне имя.
— Черное светило восходит позже, но сияет дольше, — обдавая меня порывами теплого дыхания, сообщил подкравшийся сзади дракон.
Я приняла информацию к сведению, и подойдя ближе к краю площадки, посмотрела вниз, запоздало осознав, что фактически вижу… пусть будет поселение крылатого народа. Похоже пещера Тэхарса располагалась на вершине самой величественной из гор, остальные жили ниже. Значительно ниже. И сейчас отсюда, практически с высоты драконьего полета, я видела летающих внизу драконов, драконов убирающих снег из своих пещер, дракон, натужно машущих крыльями и с трудом удерживающих в лапах что-то вроде быков, только больших и светло серых, чем-то похожих на наших древних
— Мелкотня, — с удивительной теплотой в голосе, прорычал все еще пребывающий в виде дракона Тэхарс. Затем отрешенно произнес: — Еще пять дней назад валялись кто-где, замерзшие, высохшие трупики, скинутые темными в пропасть и разбившиеся, недоразвитые в недовыросших яйцах, а теперь смотри-ка, уже учатся ловить ветер.
Усмехнулся и добавил:
— Смотри на них, императрица, а ты говоришь «истерика»…
Он развернулся и ушел в глубь пещеры, тяжело ступая.
Обернувшись, проводила его откровенно раздраженным взглядом, а затем вновь вернулась к осмотру поселения драконов. Заметила странность — некоторые все продолжали и продолжали прилетать, судя по тому, что там восходило белое светило, то с востока. И вот драконы, большие и не очень, тащили и тащили этих несчастных туров. Пока я стояла, насчитала уже двенадцать штук.
— Запасают, — сообщил из глубины пещеры Тэхарс. — Сейчас освежуют, выпотрошат, после сложат в ледник.
— Драконы запасают мясо? — искренне удивилась я.
— А то, — хмыкнул мой собеседник. — Редко когда удается отбить у орков часть стада. А сегодня вот, получилось. Там у орков этих случилось чегось ночью. Под утро уже прямо. Что-то серьезное, раз они стадо бросили. — После чего обвинительно добавил: — И вот слетать бы, но за тобой сказано приглядеть. Вот, сижу, страдаю и от любопытства, и от похмелья.
Глянув через плечо, увидела только огромные сияющие в глубине пещеры драконьи глаза, остальное терялось во мраке, и безразлично сообщила:
— Я тебя не держу.
— Ты — нет, — подтвердил Тэхарс, — а вот слово данное Араэдену крепче любой цепи.
— Ммм, — понимающе протянула я. И саркастично поинтересовалась: — Сейчас будет слезливая история о том, как когда-то в далеком прошлом наш великий и бессмертный спас вашу бесценную драконью жизнь?
— Нет! — возмущенно прорычал дракон.
— Серьезно? — не поверила я. — А откуда же тогда такая преданность кесарю?
Мне правда интересно стало. Тэхарс же, мрачно выдохнув, от чего пещера наполнилась дымом, не менее мрачно спросил:
— Араэден страшен в гневе.
Ну и собственно после этого любые вопросы были излишни.
Окончательно замерзнув, я вернулась обратно в постель, забралась под сохранившие мое тепло одеяла, устроилась полулежа и задала самый главный вопрос:
— А кесарь собственно где?
— Понятия не имею, — отозвался дракон. — Но сказал не отпускать тебя до его возвращения.
Мда.
— Отпускать куда? — скептически вопросила я. — Вниз по склону босиком? Или просто в свободный полет?
Тэхарс оценил, и хмыкнув, сообщил:
— Сегодня полетят головы.
— Чьи? — мгновенно заинтересовалась я.
Не то чтобы мне не было все равно… Хотя будем откровенны — мне не все равно! Это моя империя, мои подчиненные и эллары тоже по большей части уже мои! Но дракон решил издевательски промолчать.
— Тэхарс! — я подскочила на постели. — Чьи головы?
Треклятая ящерица, которую при всем своем желании под деревцем не прикопаешь, выпустив струю дыма, изобразила сон, точнее его стадию, что-то между «сплю, крепко сплю» и «сдох, воскрешению не подлежу». Появилось дикое желание пойти и пнуть со всей силы. Но я поступила проще — представила себе деревце подходящего размера, и наиболее удобную лопату!