Сияние черной звезды

Звездная Елена

И они начались!

Приключения эти.

Они начались прямо в коридоре, когда я узрела не один, а целых два ряда охраны по стенам. И когда моя доблестная охрана вдруг скомандовав «Стоять» истыкала копьями пустое пространство вокруг меня и Элисситорес. Истыканное пространство обиженно промолчало, пресветлая испытание выдержала с присущим ей достоинством, а я не удержалась от замечания:

— Паранойя — заразная ты сволочь.

После чего пошла вслед за свекровью, по коридору воздух в котором продолжали протыкать насквозь впереди и позади нас. Да, будь Акъяр здесь истыкали бы его, несомненно, и если бы мухи летали им бы тоже было несдобровать, а так в целом

смотрелось до крайности тупо.

С другой стороны, определенный смысл в этих действиях был: во-первых, все двигались, то есть если бы кто-то из стражей замер как вчера это было бы заметно, во-вторых, никакие чары невидимости не помогут, если в тебя одновременно с десяток копий воткнут, в-третьих, все равно глупо. Действенно, конечно, но глупо.

По продырявленному копьями пространству мы прошли в конец галереи, что было не далеко от нашей с кесарем спальни, всего каких-то шагов триста, после чего стражи распахнули переливающиеся серебром и поэтому отдаленно напоминающие зеркальные струи дождя двери. И мы попали в помещение, где охранниками выступали уже люди. В смысле мужчины. Поголовно лысые абсолютно, без волоска на теле, эти одетые в прикрывающую внушительную мускулатуру кожаную сбрую индивиды разом опустились на колено при нашем появлении.

— Евнухи? — поинтересовалась я, в принципе сталкивающаяся с устройством либерийских гаремов.

Но то ли слово не верно перевела, то ли тема была запрещенная, в любом случае пресветлая не ответила и поспешила далее, в проход, двери к которому рабы уже услужливо распахнули. Я же подзадержалась, просто очень заинтересовали эти человеческие индивиды. Совершенно лысые, они между тем были украшены неприметными с первого взгляда золотистыми кольцами. Кольца пронизывали их уши, основание носа, брови, у некоторых места на лице не хватало, и потому колечки были нанизаны уже на кожу рук, плеч, груди.

— Что это? — спросила я у ближайшего.

Раб дрогнул и стремительно опустился на колени. В смысле до этого стоял на одном, теперь устроился на обоих. Я полагала, он заговорит, после данного акта более удобного расположения, но нет, раб молчал.

— Это свидетельства его побед, пресветлая благословленная светом императрица, — вдруг раздался приятный женский голос.

Я повернула голову на звук и увидела самую красивую девушку из всех, что мне когда-либо доводилось видеть.

Лорианне до подобной красоты было, как ползком через Готмир, а, впрочем, нет — гораздо дальше. Девушка казалась идеальной. Прекрасная белая кожа, безукоризненной формы тело, точеные ножки, водопад сверкающих золотых волос, и лицо, на которое хотелось смотреть и смотреть. И сложно было сказать кто передо мной — человек или эллара. Для человеческой девушки она была слишком идеальна, для эллары — обладала излишне округлыми формами. Впрочем, я не так много видела девушек светлого народа, чтобы судить, так что вполне вероятно, что ошиблась. А вот что могла утверждать совершенно безошибочно — это была любовница кесаря. Вероятно, бывшая, если учесть стенания Элисситорес, но совершенно точно являющаяся ею достаточно продолжительное время. Просто у кесаря волей не волей перенимаешь этот замедленный поворот головы, эту уверенную властность, эту готовность сражаться за поставленную цель. У данной девочки цель была. Определенно.

Для людей моего положения подобное всегда предельно очевидно.

И целью самого прекрасного из когда-либо виденных мной существ являлось возвращение в постель императора… Прискорбно, конечно. Достаточно умная, чтобы не встречаться с матерью кесаря, достаточно смелая, чтобы свободно заговорить со мной,

не взирая на явно имеющийся запрет (не зря же рабы молчат), предельно осторожная — она стояла возле глухой ниши, бросая на меня внимательные взгляды из-под опущенных ресниц, и готовая в любой момент скрыться в ней вновь. Значит просчитала, что Элисситорес направится за мной и выжидала здесь все это время. Умненькая девочка, и красивая же до безумия. Могла бы уйти из дворца, учитывая, что кесарь интерес к ней потерял, он бы не преследовал, он вообще легко отпускал женщин, еще и одаривал напоследок, причем весьма щедро. А дальше такой красавице устроиться в жизни было бы не сложно… Но нет. Глупо. Весьма и весьма глупо.

— И как долго вы были его любовницей? — сделав глоток вина, прямо спросила я.

Полуодетая прелестница стремительно побледнев, напряженно ответила:

— Два.

— Года? — уточнила я.

— Месяца, — сникла она.

И что тут сказать?! Сказать было нечего, посему я просто спросила:

— От меня чего желаете?

Далее последовал не самый умный шаг — девушка рухнула на колени, заломила руки и собиралась устроить целое представление, правда шепотом, видимо, чтобы Элисситорес не увидела, но я пресекла это дело в зародыше, сообщив:

— Или вы поднимаетесь, или я прекращаю попытку вас выслушать.

Она не поднялась — подскочила. И сильно удивила меня промелькнувшим в прекрасных голубых глазах гневом.

— Откуда вы? — поинтересовалась, вновь делая глоток вина. — Рабыня?

Девушка, едва ли старше меня, а возможно ровесница, вскинув подбородок, гордо ответила:

— Я из свободных. Я пришла за ним сама, по своей воле! По собственной воле я здесь! Я… просто хочу увидеть его еще раз. Еще хотя бы один раз… молю вас, я…

В этот момент как-то совершенно неожиданно вернулась Элисситорес, постояла (да, снова отсчитывая про себя) и произнесла:

— Звезда моя!

После чего направила гневный взгляд на прекраснейшее создание, которое, будучи охваченное эмоциональным порывом, не успело укрыться от ее зоркого взгляда. А взгляд у моей свекрови оказался более чем зорким — за долю секунды она оглядела всех коленопреклоненных рабов так, что сходу стало ясно им все это с рук не сойдет — сойдет ударами кнутов со спины, с парочкой слоев кожи заодно, затем пресветлая глянула на девушку. И в этом взгляде читалась смерть. Просто смерть. Исключительно смерть.

— Как она вам? — решила я вмешаться. — Миленькая, правда?

Свекровь взглянула на меня с некоторым недоумением.

— Думаю взять к себе в услужение, — продолжила я, невинно улыбаясь, — такая хорошенькая, смотреть приятно, правда?

Не знаю, как тут со вкусами у пресветлых леди, но судя по тому, как скривилась Элисситорес, эту конкретную девушку красивой она не считала. Но и открыто спорить со мной поостереглась.

— Звезда моя, — осторожно начала было пресветлая.

— Не обсуждается, — моя улыбка стала шире и лучезарнее.

И мы друг друга поняли мгновенно.

— Как пожелаешь, звезда моя, — пролепетала Элисситорес.

— Спасибо, пресветлая матушка, — в тон ей ответила я.

Нам обеим понравилось. Мне ее покладистость, ей мое обращение.

Далее мы прошли в гарем и мне понравился ассортимент. Ассортимент был широк, внушителен и наделен многочисленными достоинствами. Для лучшего лицезрения всего масштаба имеющегося ассортимента, прелестницы, и виденная мной в предбаннике гарема девушка внешне уступала тут поголовно практически всем, выстроились в ряд. Такой изысканный, одетый лишь в драгоценности, откровенно смущающий меня обнаженными телами ряд.