Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"
Шрифт:
Глава 4
БАРДО: ОПЫТ НАСТОЯЩЕГО
Последнее ключевое слово в названии трактата — «бардо». Именно этот термин раскрывает характерные особенности данных текстов и позволяет выделить их в особую группу. Мы с Трунгпой Ринпоче предпочли сохранить в переводе это тибетское слово, поскольку оно уже пользовалось широкой известностью. В этой книге я первоначально собиралась обозначить его описательным выражением «промежуточное состояние». Но затем мне попалась на глаза статья о не опубликованных при жизни стихотворениях Теда Хьюза, одно из которых называлось «Ворон в бардо». [56] [57] Я поняла, что слово «бардо» прочно вошло в английский язык, и решила на нём остановиться.
56
Хьюз, Тед( Эдвард Джеймс, 1930—1998) — английский поэт,
57
Статья в «Санди Тайме», Лондон, 31 января 1999 г. содержит также небольшой фрагмент 30-строчного стихотворения «Ворон в бардо» (« Crow in the Ваrdo»). Архив покойного Теда Хьюза хранится в университете Эмори в Атланте (Джорджия, США). О его интересе к «Тибетской книге мертвых» свидетельствует также стихотворение под названием «Экзамен у врат чрева» (« Examination at the Womb-door»), опубликованное в сборнике «Ворон» (Ted Hughes, Crow, Faber and Faber, London, 1970).
И всё же против его использования у меня было два аргумента, которые я хочу сразу же указать во избежание возможной путаницы. Первый заключался в том, что «бардо» — это тибетское слово, и под его влиянием читатель может подспудно связывать всё учение о посмертном состоянии исключительно с Тибетом. Действительно, обстоятельства сложились так, что «Освобождение посредством слушания» — самый знаменитый из трактатов на данную тему — был написан в Тибете. Но заключённые в нём идеи зародились в Индии и прочно укоренены в буддийском учении, перенесённом из Индии в Тибет. Второй аргумент состоял в том, что слово «бардо» звучит слишком экзотично и может ассоциироваться с чем-то неведомым и чуждым, тогда как явление, обозначающееся этим термином, в действительности общеизвестно. Чтобы понять смысл «Освобождения посредством слушания», необходимо твёрдо усвоить, что бардо — это не только мистический опыт или нечто связанное с посмертным состоянием, но и часть нашей повседневной жизни.
Первоначально слово «бардо» обозначало только период между инкарнациями; так его следует понимать и в современном употреблении, если при нём не стоит никакого дополнения. В эпоху раннего буддизма теория бардо вызывала массу разногласий: одни утверждали, что перерождение (или зачатие) происходит сразу же после смерти, но другие были убеждены, что воплощения отделены друг от друга определённым временным промежутком. С утверждением махаяны возобладало второе мнение. Позднейшие буддийские мыслители разработали концепцию бардо более детально и стали выделять шесть (или даже больше) схожих с ним состояний, охватывающих весь цикл жизни, смерти и перерождения. Однако бардо можно понимать и как любое промежуточное состояние, любой переход от одного состояния к другому. Бардо в исконном значении слова, то есть пребывание в промежутке между смертью и перерождением, есть прототип всякого опыта бардо; а шесть бардо, выделенных позднейшей традицией, суть формы, в которых качества этого опыта проявляются в другие переходные периоды. Сделав ещё один шаг к прояснению сущности бардо, мы поймём, что понятие это применимо к каждому без исключения моменту нашего существования. Текущий момент, наше «сейчас», есть не что иное, как непрерывное бардо, промежуточное состояние между прошлым и будущим.
Рассматривая бардо с различных точек зрения, можно выявить в этом понятии множество скрытых смыслов. Бардо — это интервал, пробел, или брешь. Оно может играть роль границы, разделительной черты, отмечающей конец одного явления и начало другого; но оно же может служить связующим звеном между двумя этими явлениями, своего рода мостиком между ними, стыком, или точкой соприкосновения. Бардо — это перекрёсток, на котором мы можем выбирать свой дальнейший путь; это «ничейная земля», межа, разделяющая владения двух хозяев. Это кульминационный момент, вершина переживания — и в то же время ситуация предельной напряжённости между двумя противоположностями. Это пустое пространство, в котором царит атмосфера неопределённости и неуверенности. Одни испытывают в таком состоянии смятение и страх, других же, напротив, охватывает чувство необычайной свободы в предвидении бесчисленных новых возможностей, когда может случиться всё что угодно.
Подобные ситуации повторяются в нашей жизни постоянно (хотя мы распознаём их далеко не всегда), и, согласно учению Трунгпы Ринпоче, в этом и заключается глубинный смысл состояний бардо. По его мнению, это ситуации неопределённости, в которых мы колеблемся между здравым рассудком и безумием или между смятением сансары и преображением этого смятения в мудрость. «Эти состояния — обострённые проявления различных типов «эго» и, в то же время, возможности избавиться от «эго». Кульминация переживания, в которой нам даётся возможность ослабить хватку «эго» и не допустить, чтобы оно нас поглотило, — вот с чего начинается бардо». [58]
58
Чогьям Трунгпа. «За пределы безумия» (Chogyam Trungpa. Transcending Madness. Boston, Shambhala, 1992, p. 132).
Где умирает одно состояние сознания, там рождается другое, а бардо — это связующее звено между ними. Прошлое уже ушло, а будущее ещё не наступило; поймать это «промежуточное» мгновение мы не можем, однако в действительности ничего не существует, кроме него. «Иными словами, это опыт настоящего, непосредственное его переживание, — опыт того, где ты находишься «сейчас»». [59]
Согласно преобладающей традиции, шесть
59
Чогьям Трунгпа. «За пределы безумия» (Chogyam Trungpa. Transcending Madness.Boston, Shambhala, 1992, p. 3).
Подробные наставления к упражнениям во всех шести бардо содержатся в другой терме того же цикла, к которому принадлежит «Освобождение посредством слушания». Она переведена на английский язык под названием «Естественное освобождение». [60] Упражнения эти имеют много общего с более известными «шестью дхармами» («шестью йогами») Наропы, которые первоначально именовались «наставлениями к освобождению в состояниях бардо». [61] Краткую сводку этих наставлений представляют собой «Стихи о сущности шести бардо» [62] , дополняющие текст «Освобождения посредством слушания». Природа бардо и пути к пробуждению в каждом из них описываются в этих стихах настолько сжато и выразительно, что я решила взять их эпиграфами к следующим далее описаниям шести бардо.
60
Падмасамбхава. «Естественное освобождение» (Padmasambhava. Natural Liberation. Somerville, Wisdom Publications, 1998), пер. Б. Алана Уоллиса (Wallace), комм. Гьятрула Ринпоче (Gyatrul Rinpoche).
61
См. кн.: Герберт В. Гентер. «Жизнь и учение Наропы» (Herbert V. Guenther. The Life and Teaching of Naropa. London, Oxford University Press, 1963); Гленн Г.Мадлен. ««Шесть йог Наропы» Цонгкапы» (Glenn H. Mullen. Tsongkhapa's Six Yogas of Naropa. Ithaca, Snow Lion, 1996); Глен Г. Маллен. «Лекции по «Шести йогам Наропы»» (Glenn H. Mullen. Readings on Six Yogas of Naropa. Ithaca, Snow Lion, 1997). О шести йогах в связи с бардо в традиции ньингма см. заключительную главу книги Тинли Норбу «Белый парус» (Thinley Norbu. White Sail, Boston, Shambhala, 1992).
62
Тиб. bar do drug gi rtsa tshig.
БАРДО ЖИЗНИ
Название этого бардо буквально переводится как «место рождения» или «состояние рождения», однако здесь имеется в виду не только само рождение, но и его последствия, то есть все обстоятельства жизни, в которую мы вступили в момент рождения. Можно также перевести это название как «рождение и дальнейшее пребывание». Оно обозначает данное конкретное рождение, нашу нынешнюю жизнь. Это бардо также называют иногда «бардо рождения и смерти». В некоторых школах словосочетание «место рождения» интерпретируют буквально — как материнское чрево, и в связи с этим выделяют особое бардо созревания в утробе матери, но в приведённом выше стихе, несомненно, имеется в виду вся земная жизнь. Бардо жизни тянется от рождения до самой смерти и охватывает всё наше обыденное существование в состоянии бодрствования. Можно рассматривать его и как любой момент или ситуацию в нашей жизни наяву, и как продолжительность «жизни» любого психического состояния, сколь угодно короткого или длительного. Всё, что происходит в рамках бардо этой жизни, от начала до конца кажется существующим и абсолютно реальным.
Трунгпа Ринпоче говорил, что в основе этого состояния лежит скорость, или инерция, по которой всё продолжает идти, как идёт.
Если мы как следует раскрутим в воздухе горящий факел, он станет похож на сплошной круг огня. Если самолёт потеряет скорость, он рухнет на землю и разобьется. В бардо жизни скорость необходима для поддержания иллюзорных представлений о том, что мы собой представляем: она заставляет нас верить в реальность и постоянство нашего индивидуального существования и существования внешнего мира. Кульминационная точка, в которой обнаруживается истинная сущность этого бардо, — внезапная пауза, когда мы на мгновение сбрасываем скорость и мнимая непрерывность существования нарушается. В подобные моменты мы можем распознать и отвергнуть иллюзию, но многих в такой ситуации охватывает страх, как перед падением в пустоту.